, разрушительные перспективы становятся все ближе. В нашу эпоху глобальных сетей эта угроза осознается уже в мировом масштабе: у нас нет плана Б, а точнее, планеты Б, на которую можно было бы сбежать. По словам историка экологии Джареда Даймонда, такое уничтожение природы лежало в основе цивилизационных коллапсов на протяжении всего существования человечества, а их первопричиной оказывался приоритет «краткосрочных решений» над «дальновидностью, требующей бесстрашия»
[6]. Что ж, нас предостерегали.
Эти проблемы ставят нас перед неминуемым парадоксом: потребность в долгосрочном мышлении оказывается вопросом крайней необходимости, требующим немедленных действий. «Прямо сейчас мы сталкиваемся с техногенной катастрофой глобального масштаба – с изменением климата, ставшим для нас самой большой угрозой за тысячи лет, – сказал Дэвид Аттенборо мировым лидерам на Конференции ООН по климату в 2018 г. – Если мы не примем меры, крах наших цивилизаций и исчезновение большей части всего живого уже не за горами». По его словам, «то, что происходит сейчас и случится в ближайшие несколько лет, будет сказываться на протяжении тысячелетий»[7].
Такие заявления должны срабатывать как сигнал тревоги, но этого не происходит, поскольку зачастую в них прямо не говорят, кому предстоит стать жертвами нашей недальновидности. Правда заключается в том, что пожинать эти горькие плоды будут не только наши дети и внуки, но и миллиарды людей, которые родятся в ближайшие столетия. По численности они намного превосходят нас, живущих сегодня.
Настал момент признать тревожную истину: мы колонизировали будущее. И в первую очередь это касается жителей наиболее богатых стран. Мы относимся к будущему как к некоему отдаленному и безлюдному колониальному аванпосту, на который можно спокойно переложить деградацию окружающей среды, техногенные риски и проблему ядерных отходов. Когда в XVIII–XIX вв. Великобритания колонизировала Австралию, она опиралась на правовую доктрину, известную как terra nullius – «ничейная земля», – чтобы оправдать свое завоевание и обращаться с коренным населением так, словно его не существует или оно не имеет оснований претендовать на собственную территорию[8]. Сегодня наше общество занимает позицию tempus nullius: будущее воспринимается как «ничейное время», как некая никем не востребованная территория, лишенная жителей. Подобно окраинному царству империи, оно целиком принадлежит нам. Точно так же, как коренные австралийцы боролись и до сих пор борются с последствиями
