* * *
Это скромное сообщение посвящено весьма интересному богослужебному и вместе с тем историческому памятнику – «Службе Богу в Троице Святой славимому, о великой Богом дарованной победе над свейским королем Каролом вторым надесять и воинством его, содеянной под Полтавой в лето от воплощения 1709»[82], совершавшуюся 27 июня, в день Полтавской баталии и «Само это богслужебное последование, а равно и Службы на воспоминание заключенного мира между империею Российскою и короною Свейскою» (30 августа)[83]. в русской истории и русской литургической традиции явление уникальное и по своему времени новаторское[84]. Мы не найдем ни службы в честь Ледового побоища, ни в память Куликовской битвы[85] и даже служба 22 октября, в день освобождения Москвы от поляков в 1612 году, посвящена не ему, а Казанской иконе Пресвятой Богородицы. Само появление этих служб показывает подлинный патриотизм церковных деятелей петровской эпохи – патриотизм имперского типа. Эти последования представляют также новый этап в развитии церковной литературы – сочетания византийских и древнерусских традиций с одной стороны, барочных с другой.
Историография этих служб невелика. Известный русский литургист, исследователь русской гимнографии Спасский[86] отмечал имперский и помпезный характер обеих служб и преувеличенные похвалы Петру I, которого именуют христом (правда, с маленькой буквы и в относительном смысле). Юрий Константинович Бегунов коснулся древнерусских традиций в службе на заключение мира[87]. Мартынов рассмотрел историю создания и редактирования службы Полтавской баталии[88]. В задачу нашего скромного исследования входит изучение данных памятников с точки зрения исторического контекста и общественной идеологии Петровского времени.
Обе эти службы созданы незаурядными деятелями Петровской эпохи – Феофилактом Лопатинским и Гавриилом Бужинским. Феофилакт Лопатинский (ок. 1680 – 6 (17) у 1741)[89] выпускник и преподаватель Киево-Могилянской Академии, затем – преподаватель, а с 1708 г. ректор Славяно-Греко-Российской Академии, с 1723 г. епископ (впоследствии архиепископ) Тверской и Кашинский.
Продвижение Феофилакта тем удивительнее, что он был верным Киево-Могилянским воспитанником, представителем про-католической староцерковной партии Стефана Яворского и в глубине души не поддерживал Петровских преобразований. Благодаря своим антипротестантским взглядам он нажил много врагов (в их числе оказался его бывший товарищ по Киево-Могилянской академии, всесильный впоследствии Феофан Прокопович), и на склоне лет, в 1736 году оказался в застенках Петропавловской крепости (по решиловскому делу)
