После рассказа об успехах Хайки на стезе превращения всего живого в черный пепел, которые я несколько приукрасил, он успокоился, кивнул и растворился в темноте переулка, оставив за собой приторный запах наркотического курева.
- Эта девчонка - настоящий огонь.
Кора усмехнулась и кивнула на вопящую что-то Хайки и Ястреба, который под ее шум собрался прикорнуть.
- Ты даже не представляешь, насколько права, - вздохнул я.
Вопреки моей просьбе купить ошейник, пока мы ходим по городу, Хайки героически отказалась. То ли ей не хотелось ударить в грязь лицом перед Ястребом Джеком, показывая успехи в дисциплине и самоконтроле, то ли она и впрямь уверилась, что теперь сможет вести себя прилично и не устраивать поджоги из-за того, что ей продали вчерашнюю похлебку или черствый хлеб. Молодые люди очень оптимистичны.
В Балхе вспыльчивость пиро могла стоить городу кучи кварталов, но надо сказать, в отличие от Стилпорта здесь пожары воспринимались философски. У ног гигантских будд все воспринималось преходящим и люди ни о чем не жалели дольше часа. Во время войн банд Балх сжигали не раз и не два, оставляя только каменные постройки, которых тут осталось немного, но караванщики приезжали с новыми шатрами, город опять оживал. В изменчивости Балха и впрямь был какой-то дзен.
Кора кивнула и мягко улыбнулась.
- Ты в порядке, Вербовщик? Выглядишь вымотавшимся. Может, вам отдохнуть у меня, чтобы не привлекать лишнего внимания на постоялых дворах?
Щедрое предложение, которым отчаянно хотелось воспользоваться. Ступни горели, словно их отбили и поджарили, а уж про следы от пружин Хайки на своей заднице и говорить не стоит. Помыться я бы тоже не отказался, но снова вспомнил Шкуродёра и его плотоядного богомола - и помотал головой. Пора было действовать.
- Кора, сейчас лучше тебе держаться подальше от моих дел, поверь. Но я обязательно воспользуюсь этим предложением в следующий раз.
- Надеюсь, он будет, сладкий, - посмеялась она. - Слишком уж у тебя серьезное лицо. Да и заплатить за твоих друзей придется, так что буду ждать.
- Эти городские сумасшедшие мне не друзья.
Кора рассмеялась еще сильнее. Мне нравился ее смех. Он как будто шел из самого нутра. Ни малейшего жеманства, она будто отпускала себя на волю - и смеялась, ничего не стесняясь и не боясь. Это был смех свободного, живущего своим трудом и не обязанного опасливо оглядываться по сторонам человека. Не помню, чтобы я так смеялся в последнее время.
