Я все еще жду подвоха. Что, если нотариус не оплатил номер, как обещал, и сейчас с меня возьмут полную стоимость? Что, если он вовсе не нотариус? И нет никакого отца, который оставил мне семейный отель на Санторини? Панические мысли проносятся в голове за одну секунду, но сотрудница успокаивает меня:
– Компьютер завис. А ваш номер готов.
Она возвращает мне паспорт и дает пластиковую карту-ключ.
Я поднимаюсь на лифте на третий этаж, нахожу свой номер, прикладываю карту и толкаю дверь, затаскивая внутрь чемодан. Номер небольшой, но чистый и уютный. Застеленная кровать, небольшой столик у окна с двумя бокалами для вина. Жаль, что я здесь одна, без Кирилла, и второй бокал мне не пригодится.
Набираю сообщение Кириллу, что долетела и заселилась, и сразу же выхожу из номера.
Совсем скоро я узнаю, кем был мой отец. Надеюсь, что нотариус даст ответы на мои вопросы.
– Вероника! – Нотариус, одетый в черный костюм, выходит мне навстречу из-за стола, широко улыбаясь.
Меньше всего я жду, что он распахнет объятия и тепло прижмет меня к груди – как будто я его близкая родственница, а не клиентка.
– Как долетела, Вероника? – громко спрашивает Спирос, выпуская меня. – Рад приветствовать тебя в Греции. Хотя, – он стирает улыбку, – повод далеко не радостный.
Он возвращается за стол, напустив на себя серьезный вид, и жестом указывает мне присесть.
– Итак, Вероника, попрошу предъявить твои документы, чтобы я мог удостоверить твою личность.
Я достаю из сумочки загранпаспорт. Скан я высылала Спиросу раньше – он заказывал для меня авиабилет. Теперь он дотошно изучает оригинал, а я таращусь сначала на крупную родинку на его щеке, а потом – в большое окно. Как я и ожидала, из кабинета нотариуса виден Акрополь.
– Что ж, Вероника, все в порядке. Паспорт подлинный, – нотариус поднимает глаза от моей фотографии в паспорте на меня, – и я вижу, фамильное сходство налицо.
Мое сердце взволнованно стучит, когда я понимаю, что он сравнивает меня с отцом, который тоже бывал в этом кабинете и, наверное, сидел на том же самом месте.
– У вас нет его фотографии? – нетерпеливо спрашиваю я.
Мне хочется увидеть лицо отца, которое осталось скрытым в тумане в моем сне, который я не досмотрела в самолете.
Спирос удивленно моргает:
– Боюсь, что нет.
Я не могу сдержать разочарованного вздоха. Нотариус деловито шуршит бумагами:
– Давай я оглашу, что входит в твое наследство, и расскажу порядок вступления…
Не это волнует меня сейчас, и я перебиваю его.
