На кухне горел свет. Вера подняла глаза и внимательно посмотрела на желтый прямоугольник. Иногда тень появлялась в поле зрения и перемещалась по потолку. Словно шагая по пещере с ядовитыми змеями, Вера поднялась на второй этаж и зашла в свою квартиру. Как можно тише она прокралась в свою комнату, прикрыла дверь и начала готовиться выйти на кухню. Она мысленно примеряла разный тон голоса и прокручивала фразы, звучащие безобидно и не унизительно.
— Ты что там делаешь в темноте? Иди ужин готовь. Есть охота. — Донеслось из-за стены.
Вера зашла на кухню и, стараясь не встречаться взглядом с отчимом, завела разговор о ноутбуке.
— У меня сессия скоро. Надо подготовить две курсовые.
— И? — Насторожился отчим.
— Мой ноутбук… надо его починить. Дай, пожалуйста…
— Опять это «дай». Я сколько раз говорил, что… — Вера не слышала продолжение. Она совершила огромную ошибку. Ей стало очень обидно за эту ошибку, но где-то под слоями обиды на жизнь распалялся гнев на человека перед ней.
«Да как ты меня достал, свинья! Сам же разлил чай на мой ноут. Наверное, в игры играл или ставки делал, скотина», — подумала Вера, но промолчала.
— Вот вы, молодёжь, не умеете ценить то, что у вас есть. Вечно ноете в Интернете, скулите про свои возможности, а ничего из себя не стоите. Только и слышно «нам должны», «дайте нам это, дайте нам то»! — Продолжал отчим.
— Меня отчислят, если не сдам сессию. Пожалуйста, мне очень нужно отремонтировать ноут. — Умоляюще протянула Вера.
— Я окончил только техникум и устроился в жизни, а ты у нас слишком гордая! Говорил я твоей матери, что бы отправила в место попроще, но нет же. Захотелось тебе в университет! Лучше бы работать пошла, тварь неблагодарная. Вот сама теперь и крутись.
— Да я и кручусь! Ты же сам разлил что-то на мой ноут, а оплатить ремонт не можешь! Это я ли гордая? Почему тогда ты на кухне сидишь, а не идёшь работать? — Вспыхнула Вера. В голове у неё крутилось только: «Чёрт! Чёрт! Чёрт…», но накопившаяся обида прорвала плотину и хлынула по кухне.
— Вот дрянь. — Вскочил отчим.
На улице щуплый человек в салатовом дождевике до колена поднял глаза на распахнутое окно. По потолку быстро перемещались тени, то сливаясь, то бросаясь друг от друга. Человек рванулся в закрывающиеся двери подъезда, взлетел по лестнице, перескакивая через три ступени за раз. Он остановился на площадке второго этажа, выбрал нужную дверь и со всей силы рванул её на себя. Старая дверь с торчащей из порезанной обшивки ватой осталась висеть на верхней петле и жалобно скулить.
