В 1970-е годы количество стран – членов Европейского содружества возросло до девяти за счет вступления в него Дании, Ирландии и Великобритании. Одновременно последние западноевропейские диктатуры в Португалии, Испании и Греции трансформировались в демократии, что сделало более однородным политический и экономический климат континентальной Западной Европы. Эти страны также стали членами ЕС в 1980-е годы. Падение Берлинской стены после сорокалетнего враждебного соседства в годы холодной войны привело к неожиданному, вызвавшему эйфорический восторг воссоединению Германии. Открытие прежде герметично замкнутых границ в 1989 году вызвало мощный всплеск мобильности и миграции, что принесло и свои проблемы. С вхождением ГДР в состав Федеративной Республики Германии двум ранее отчужденным группам населения пришлось налаживать совместную жизнь. Имели место высокомерие и патернализм, с одной стороны, «остальгия»[12] – с другой; горечь и недоверие ощутимы до сих пор. После крушения коммунистических режимов к Европейскому союзу в 1995 году присоединились еще три западноевропейских государства (Австрия, Финляндия и Швеция), а десятью годами позже, между 2004 и 2007 годами, в ЕС вступили двенадцать центрально– и восточноевропейских стран, где смена политического режима прошла не так мягко, как в Лейпциге и других городах Восточной Германии. Например, в Литве, которая обрела независимость в 1990 году, в январе 1991 года произошел военный путч: промосковские силы при поддержке советских военных попытались переломить ход событий. В результате этой попытки погибли четырнадцать гражданских лиц, и более тысячи были ранены. На состоявшемся затем референдуме 90,5 процента избирателей проголосовали за независимую Литву.
Этот последний этап развития ЕС, ознаменовавший историческое преодоление наследия холодной войны, зачастую именуется «расширением на Восток». Это понятие сегодня проблематично, ибо то, что после крушения восточного блока казалось хотя и неожиданным, но вполне логичным развитием событий, сопредельная Россия восприняла совсем иначе. В отличие от ЕС, трактующего эти события как исторический успех, российский президент Владимир Путин назвал в 2005 году распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века»[13], а потому сейчас делает все возможное для сдерживания Европейского союза на востоке. Исторические воззрения не есть нечто тривиальное, их столкновение может повлечь за собой самые неожиданные последствия. Первым сигналом, который в то время еще не распознали европейские страны, стала реакция российской стороны на перенос памятника советскому солдату из центра эстонской столицы Таллинна на окраинное кладбище. На эту символическую и политическую провокацию Россия ответила первой массированной кибератакой с целью парализовать все важнейшие государственные учреждения страны
