– Ну, проходите… – нерадушно буркнул Бурлаков. – Может, будете полезны. Лысенко, ты лоджию хорошо осмотрел?
– Да что там особо смотреть, товарищ капитан? Ликеро-водочный завод!
– Вот его и осмотри! Только продукцией не злоупотребляй! Я отсюда слышу, как ты там облизываешься.
– Продукция у нее в спальне. Весь шифоньер бутылками заставлен. И бутылки-то все особенные, красивые, из-под импорта, не наши поллитровки. Где она их только собирала?
Людмила Петровна хотела было, сказать, что клиентура несла, да вовремя язык прикусила: с чего это она будет «стучать» на тетю Тоню? Усугублять ее положение? «Ну, тетя Тоня попалась!» – подумала она.
Но тут, узрев запятнанный кровью пол, обмерла: «Если выкарабкается!»
– А что случилось-то? – дрожащим голосом вопросила Людмила Петровна.
– Порезали вашу соседку, – обронил Бурлаков. – Вот вам результат противозаконной деятельности: скорее всего, клиентура и порезала.
– Нет, клиентура вряд ли! – отвергла сходу его версию Людмила Петровна.
– Это почему же? – заинтересовался Бурлаков.
– Клиентура у нее была особенная, формировавшаяся годами. С чужими она дела не имела, и никогда с алкашами не связывалась. Они даже не совались к ней, она и дверь им не открывала.
– Да-а-а? – заинтересовался капитан. – А вам это откуда известно? Вы же здесь не живете? Что, тоже сподобились в клиентуру попасть?
Язык мой – враг мой! Но, сказав «а», надо говорить и «б».
– Здесь ведь живет моя близкая подруга, и мы к ней довольно часто ходим в гости. А во-вторых… да, случалось, мы тоже пользовались продукцией Антонины Семеновны.
– Что, хорошая продукция? – невинно полюбопытствовал Бурлаков.
– Не то слово! – не удержавшись, с жаром подтвердила Люся. – Высокий класс!
– Продегустируем, товарищ капитан? – всунулся Лысенко и даже, кажется, облизнулся.
– Я тебе продегустирую! – пригрозил Бурлаков. – Ох, повезло отделу, что я сегодня дежурю. Был бы Трусов за старшего, вы бы тут к утру сами трупами лежали!
Потом он снова обратился к Людмиле Петровне.
– Так кто были ее покупатели? Кроме вас с подругами?
– Да я так особо и не знаю, – закручинилась она. – Вы соседей порасспрашивайте. Я же здесь не так часто бываю.
– А только что говорили – часто! Соседей мы уже и так расспрашиваем, – насупился Бурлаков. И после паузы перевел тему. – А как дела у вашей соседки?
– У какой? – не сразу поняла Людмила Петровна.
– Ну, у Херсонской, – пробубнил собеседник с чрезвычайно скучающим видом.
Как-то уж очень вяло он это пробубнил, подчеркнуто не заинтересованно. Без какой-либо эмоциональной окраски. Хотя, казалось бы, задал вопрос, то есть, проявил интерес. И глаза отвел, а до этого пронизывал взором.
