Хотя по мере приближения к Каргилу пейзаж с каждым днем становился все более тибетским, иногда все же попадались островки зелени. Но дальше, за пределами бассейна реки Суру, растительности совсем не осталось, и примерно через день дорога вывела нас на высокогорное песчаное плато, где стояла ужасная жара. Палимые солнцем, мы шли по раскаленному гравию среди огненно-красных скал и выжженных холмов, затем преодолели глубокий овраг, прошли через большую деревню Паским (над которой возвышалась скала, увенчанная фортом), несколько акров орошаемых сельскохозяйственных угодий, узкое ущелье, и через некоторое время перед нашим взором предстал пылающий хаос из камней и песка, окруженный горами, на отвесных склонах которых примостились удивительные дома и ярко окрашенные часовни. Это Шергол>76, первая деревня буддистов, и там я, наконец, оказалась «среди тибетцев».
Нас окружали алые и оранжевые скалы, и казалось, что среди раскаленных камней и песка невозможно разбить лагерь, однако моим людям каким-то образом все же удалось установить мою палатку на крутом склоне, правда, топчан пришлось поставить поперек оросительного канала, по которому шумно бежала вода, питающая небольшие участки земли, засаженные ячменем. В Шерголе и везде в этих краях корма для животных так мало, что злаки не срезают, а вырывают с корнем.
Именно здесь я встретила самых интересных людей за время своего путешествия. Контраст между травянистыми склонами и поросшими гималайским кедром горами Кашмира и выжженным солнцем Малым Тибетом столь же разителен, как между жителями этих двух областей. Кашмирцы высокие, смуглые и привлекательные, их женщины миниатюрны и застенчивы. У тибетцев раскосые глаза, они некрасивые, низкорослые, коренастые, желтокожие, плосконосые, и неопрятные. Кашмирцы лживые, раболепные и подозрительные, а тибетцы, напротив, честные, независимые и дружелюбные, одним словом, чудесные люди. Я полюбила тибетцев с самой первой встречи с ними в Шерголе даже несмотря на их весьма сомнительные моральные устои, и за четыре месяца путешествия у меня ни разу не было повода в них разочароваться.
Староста поселения, или гопа, пришел ко мне, чтобы показать местные достопримечательности, а именно гомпу>77, высеченный в скале буддийский монастырь с ярко окрашенным фасадом, и три чод-тена>78 синего, красного и желтого цвета, покрытые грубыми арабесками и изображениями божеств, одно из которых имело поразительное сходство с мистером Гладстоном
