Они присели на скамью. Где-то наверху кровельщик усиленно громыхал проржавелой жестью. Плакал чей-то младенец.
– Ты не спрашиваешь, как меня зовут? – барышня покосилась на Гроша из-за тяжелой волны каштановых волос. Во дворике света было мало, и медный отлив в ее волосах был почти незаметен.
– Где ты воспитывалась, что говоришь имя каждому встречному-поперечному? – буркнул Грош, стараясь не встречаться с ней взглядом.
– Ты же не каждый, – возразила барышня. – И ты сказал мне свое имя.
– Как это я не каждый? – Грош чувствовал себя неловко. – Именно что каждый. Встречный-поперечный. А имя я тебе сказал случайно. Я не хотел – само получилось.
– Случайно?.. Случайно? Ну, прости...
Барышня вдруг как-то потускнела, вскочила со скамейки и, не успел Грош подняться следом, исчезла в подворотне под аркой.
Он растерянно пошел за ней, ускорил шаг, почти побежал, но, когда достиг улицы, рыжей нигде не было видно. Грош подумал, что она, возможно, зашла в кафе, но за весело сверкающими стеклами широких окон виднелись белокурые, соломенные, вороные головки совсем других барышень – ни одной с медным отливом.
– Ищешь кого?..
Грош оглянулся – седой неопрятный нищий в драных солдатских башмаках, из которых торчали грязные пальцы, смотрел на него со своего места под стеной чайной лавки. Место явно было насиженным – старик удобно расположился, подстелив под худую задницу старый газетный лист, в войлочной шапчонке перед ним посверкивали медные грошики, пара тусклых квотеров и даже один алтын.
Грош неопределенно качнул головой.
– Да нет... я так, просто.
Тусклые глазки старика внимательно смотрели ему в лицо.
– Э, да ты, парень, из этих...
Грош дернулся, но старик успокаивающе качнул головой и продолжил:
– Из студиозусов, я говорю. А чего не на занятиях?
– Работу ищу, – неожиданно для себя сказал Грош. – Из колледжа выперли. За неуплату.
– Работу? – старик пожевал губами, потом, почти не повышая голоса, окликнул: –Эй, Толстый.
Грузный охранник у дверей кафе как-то слишком поспешно пересек узкую улочку.
– Чего тебе, Братт? Есть хочешь? Кофе принести?
– Твоему хозяину нужен работник.
Старик не спрашивал, а утверждал. Толстяк растерянно пожал плечами.
– Я не знаю, Братт. Я спрошу... вроде бы, никого не искали...
Старик посмотрел ему прямо в глаза, и охранник совсем смешался.
– Твоему хозяину нужен работник, – повторил нищий раздельно. – Скажи ему.
– Я... сейчас, –закивал толстяк. – Сейчас скажу, Братт...
Он с неподобающей прытью помчался через улицу, скрылся за дверью кафе и через минуту высунулся снова, услиленно маша рукой.
