Где-то там, за кадром, была его семья.
Да, Варвара путешествовала либо одна, либо с родителями. Но угрызений совести не чувствовала. Она твёрдо убедила себя в том, что не разрушает семью. Ведь не заставляет она Андрея разводиться с женой. Не названивает вечерами, если знает, что он дома, и разговор может вызвать подозрение. Для чего нужен Андрей… Странно.
Она вроде бы на концерте, на сцену как раз выходил парень с молодой улыбкой и начинает читать свои провокационные стихи. А ей становится скучно от одной мысли о папике. Что будет дальше, известно наперёд. Они с Андреем либо прогуляются, либо вызовут такси, и поедут к Варваре. Она заметила, что Андрей почти не пил сегодня. Хорошо это или нет… Странно. Не пил, значит, возможно, ему не нужно рано домой. К тому же сегодня пятница. А если бы пил… Всё равно он её выматывает за ночь. Будто это в последний раз.
Варвара взглянула в угол, где сидел тот самый парень с прямой спиной. Она почувствовала некую досаду, увидев, что за столик к нему уже присела девушка, довольно пьяная. Она хлопала большими глазами и вытирала слёзы по щекам. М-да… Похоже, мальчик попал. Рассказывает ему эта лупоглазая девица, наверняка, историю своей беспросветной жизни или что-то вроде того. Очередная мыльная опера. Кажется, так лет двадцать назад именовались бесконечные сериалы про рабынь Изаур и простых девушек с именем Мария.
К Варваре наклонился Андрей и зашептал в ухо:
— Барбара, может, мы пойдём?
— Погоди немного, сейчас Женька должен выступить.
Игорь пригласил поэта Евгения. Он откинул длинную чёлку назад и принял какую-то довольно комичную позу. Немного скованно держится, подумала Варвара. Она взглянула на него с обожанием, они вместе учились в группе, а Женька был всеобщим любимцем.
Вы говорите — общество,
Вы говорите — мир.
Уговорить пытаетесь себя,
Напевая как мантру —
«я против революции!».
Подразумеваете — на наш век хватит.
Хватит!
А если не хватит, добавит братия!
Диктатура бабла — ваша демократия.
Знаком доллара — змеи обвивающей шею —
Удушены все надежды на справедливость.
Не завидую, говорю, как умею:
К вам никто не проявит милость.
Ни свои, одурманенные жаждой наживы, твари,
Ни монастыри, ни нищие,
Ни я, и не мой товарищ,
Как немой, стиснув зубы, пробивший днище,
Опостылевшей баржи существования.
Вы говорите — мир,
Намекая на величие, силу прогрессивного общества…
Что в вас прогрессивного, что общего?3
Андрей, кажется, стал нервничать, будто ревновать. Но Варвара не обращала на него внимания. «Папик» есть «папик», ему и положено нервничать. Она взглянула на вход в зал, таинственный незнакомец уходил с развязной девицей, придерживая её за талию или чуть ниже. Девица сильно шаталась, несколько мужчин с характерными рокерными атрибутами глядели ей вслед. Игорь пел в микрофон:
