Неожиданно в памяти всплыл разговор с приятелем Володи, Женькой, на тусовке, он вскользь упомянул, что видел случайно Володю такого-то июня, и только сейчас я поняла, что было это в тот злополучный четверг. Оказывается, он встретил его в ресторане, Володя был с друзьями, а мне ничего не сказал.
Женька был в ресторане до утра, а Зарубин сказал, что смерть Лады наступила ночью. Я непроизвольно вздохнула от облегчения, вероятно, муж давал уже показания, просто я не знала, что у него есть алиби. В списке подозреваемых по-прежнему оставались Антон и Серёжа, или кто-то третий, которого я не знаю…
Было три часа ночи, когда позвонил Антон. Ночные звонки в последнее время стали такой же банальностью, как утренний кофе.
— Наталья, привет.
— Привет. Ты не мог позвонить ещё позднее?
— Извини. У меня к тебе срочное дело. Я не могу ждать до утра.
— Антон, ты понимаешь, я, вообще-то, замужняя женщина, а ты спокойно врываешься ко мне со своими срочными делами.
— Извини. Но ты ведь сейчас одна?
— Одна, и сплю. Есть ещё вопросы?
— Я зайду через пятнадцать минут.
— Вот ещё новости! — со злости я швырнула телефонную трубку на пол.
Через десять минут в квартиру действительно позвонили. Я накинула халат, поглядела в глазок.
— Ты с ума сошёл!
Можно предугадать, какой у меня был вид. Честно говоря, меня это мало заботило.
— Наталья, я люблю тебя!
— До утра подождать не мог со своими признаниями? Я забыла платочек постирать, вдруг накатившуюся слезу умиления вытереть нечем!
Антон меня не слушал, покрывая мою шею нежными поцелуями.
— Молодой человек, держите себя в руках!
— Наташа… Давай уедем…
— Прямо сейчас? У тебя есть личный поезд?
— Я не шучу, понимаешь… Я не могу тебе всего сказать… У меня мало времени… Мы должны бежать…
Я его оттолкнула довольно грубо.
Мальчишка. Что он себе возомнил? Что я сейчас брошусь в его объятия? Глупый зайчик. Легкое минутное влечение не есть повод бросать все на свете. Какая необходимость бежать? Все это я выложила в одну минуту с такими леденящими душу интонациями, что Антон почти очнулся.
Что ж, сказал он обречённо, возьми вот кассету и прощай. Прощай так прощай, зевнула я, удачи в побеге из курятника. Он криво усмехнулся и открыл дверь. Потом обернулся и посмотрел на меня долгим печальным взглядом.
— Вот только не надо этих сцен, Антошка, я тебя тоже люблю, ты мне сильно помог… Но… Я тебя только усыновить, разве что, могу…
— Вот всегда ты так. Я тебе напишу, наверное… Наташа, мужайся… Ты ещё много узнаешь такого… я хотел бы тебя от всего этого защитить, но, наверное, не смогу…
