Сиена лежит на необычайно удобных, как дорогое массажное кресло, камнях и слушает восторженные крики Джейка и Чарли, когда ледяные волны разбиваются об их ноги. Позади нее завораживающе печально дребезжит карусель. Она на ней уже каталась, делая вид, что только ради Чарли, но на самом деле – наслаждаясь ощущением полета над толпой на своей улыбающейся лошади по имени Джози (если верить ее повязке на голове) и слушая эту душераздирающую веселую мелодию. Она садится. Компания мальчиков подначивает друг друга спрыгнуть с пирса. Один прыгает, разведя руки и ноги в воздухе, и падает с плеском, взметнув фонтан брызг, которые почти долетают до его ухмыляющихся товарищей, держащихся за ржавые балки наверху. Прибегает спасатель. Мальчики спускаются.
Сиена оглядывается на набережную с ее зонтиками и магазинами, торгующими украшениями из ракушек и прибитых к берегу коряг. Мужчина на одноколесном велосипеде прокладывает себе путь сквозь толпу. Неподалеку проходит чей-то девичник: все девочки в кроличьих ушках, хихикают и, держась за руки, хромают по камням на шпильках. «Европейцы, – говорят люди. – Прямо как в Италии». Но нет, это совсем не так. Сиена снова ложится и мечтает выйти замуж за Джанкарло.
Петра сидит у самого моря и смотрит, как мальчики прыгают в волнах. Каждая седьмая волна накатывает с огромной силой, но на самом деле врасплох их застают именно маленькие и ловкие. Водоворот сбоку, внезапный всплеск пены. Мальчики радостно смеются, хотя Чарли выглядит немного нервным. Джейк смело смотрит на море – настоящий брайтонский мальчик, – но Чарли привык к спокойному Средиземному, без волн. «Он избалованный, – думает Петра, погружая пальцы ног в мокрую гальку у кромки воды, яркую, как маленькие драгоценные камни. – Эмили этого не видит, но она совершенно его душит. А еще он плакса; любому ясно, что Гарри не хочет больше делать ему больно».
Петра беспокоится об Эмили. Она такая наивная, так легко поддается влиянию. Петра помнит, как в старые времена, когда Эмили только встретила Майкла, все, что он говорил и делал, было для нее идеальным. Буквально за ночь из тихой англичанки из Суррея Эмили превратилась в яростную италофилку, рассказывающую о том, как итальянец изобрел телефон еще до того, как Александр Грэхэм Бэлл только задумался об этом, и называющую людей simpatico[59]. Петре нравился Майкл, хотя она помнит, как ее слегка бросало в дрожь от его глаз. Они были красивыми, но странно пустыми, как у фарфоровой куклы. Но Эмили обожала его. Майкл и его семья стали центром ее жизни. Петра помнит бесчисленные истории о Джине: ее потрясающей еде, ее красивой одежде, ее доброте, ее щедрости. Все это привело к тому, что Петре захотелось пойти в этот мерзкий переоцененный ресторан Джины и плюнуть в еду.
