, то салатные грядки очень быстро были съедены гусеницами. Томаты уродились красивые: маленькие и твердые, с ароматными листьями, но Эмили вскоре перестала их собирать и консервировать. Так что их тоже поклевали птицы.
Эмили выдергивает еще один гнилой куст салата и бросает в кучу для костра. Она слышит голос позади, пожилой, но на удивление звонкий, который привык быть услышанным.
– Basilico, – говорит он. Потом по-английски: – Вам нужен базилик у двери кухни. Чтобы мухи держались подальше.
Эмили выпрямляет спину и оглядывается. Перед ней оказывается священник в черной рубашке и грязных белых кедах, сидящий верхом на «веспе». Он стар, густые белые волосы выглядят как судейский парик, лицо пересекают морщины, но когда он ловко спрыгивает с мотоцикла и подходит поздороваться, то двигается так, словно он гораздо моложе. А его приветственное рукопожатие достаточно сильное, чтоб заставить ее поморщиться.
– Дон Анджело, – представляется он.
– Эмили Робертсон, – мямлит Эмили, вытирая потную ладонь о шорты.
– Слишком жарко для работы, – твердо говорит дон Анджело. – Вам нужно отдохнуть и выпить чего-нибудь холодного.
– Не хотите ли чашку чая? – спрашивает Эмили. Она ничего не знает о католических священниках, но наверняка чай – обязательная часть любого подобного визита.
– Чай? Никогда! – Дона Анджело передергивает. – Acqua minerale — да.
– Не хотите ли вы стакан acqua minerale? – послушно спрашивает Эмили.
– Grazie[28], – любезно соглашается дон Анджело, словно это была не его собственная идея.
Они сидят на террасе у заросшего кухонного сада. Дон Анджело пьет свою воду и привычно тянется к белому персику на одном из нависающих деревьев.
– Не хотите? – спрашивает он вежливо.
– О нет… спасибо. Угощайтесь.
Он просит нож и режет персик на идеальные дольки, похожие на маленькие сияющие части луны. Косточку он кидает в траву.
– Теперь у вас будет еще одно дерево. Да?
– Через несколько сотен лет.
– Несколько сотен лет? – священник пожимает плечами. – Это ничто.
– Для Бога, может, и ничто, – говорит Эмили довольно смело.
Священник от души смеется.
– Да! Для Бога ничто. – Она замечает, что у него идеальные зубы.
– Так вот. – Разобравшись с персиком, дон Анджело направляет на нее взгляд своих глубоко посаженных карих глаз. – Я думаю, вы не католичка.
– Нет, – признается Эмили, словно извиняясь. – Мы не ходим в церковь.
– Это так, – подтверждает дон Анджело. – Я не видел вас в церкви.
Церковь в Монте-Альбано – довольно хороший образец средневековой архитектуры. Эмили припоминает, что ее построили, кажется, в двенадцатом веке, по слухам, на останках этрусских поселений.
