И все же именно такие периоды меняют нас, превращая совсем в других, более глубоких людей. Все ненужное в нас сжигается, и мы обретаем смирение и силу благодаря тайне, которая выше нашего понимания и вне нашего контроля. Именно эти самые темные времена боли, когда мы переживаем потери и испытываем полное замешательство, выковывают в нас нечто более глубокое и мощное.
Именно периоды безнадежного отчаяния выковывают в нас нечто более глубокое и мощное.
Духовный учитель Рам Дасс очень выразительно рассказывает о сути драгоценности Тапас. Когда у него неожиданно произошел тяжелый инсульт, он обнаружил новые возможности как для себя, так и для других людей, начав бороться с эффектами старения. Он предпочел говорить о пережитом как об «ударе, нанесенном Богом», чем просто как о болезни. И он использовал выражение «жестокая милость», когда говорил о своем опыте сожжения огнем Божественной любви.
Есть наклейка на бампер, на которой написано: «Ужасно впустую пропасть в кризисе». При всем юморе, в этом утверждении есть и большая доля истины.
Тапас может довести нас до состояния, когда все наши ресурсы израсходованы, когда не осталось ничего, кроме слабости, когда все наши так называемые «опоры» убраны. Именно в этой пустыне, где мы израсходовали все свои запасы и сами выдохлись полностью, формируется наша новая сила и рождается характер, если мы, конечно, способны бесстрашно открыться для нового опыта. Возможно, это самый большой подарок, который нам может предложить жизнь.
Правдиво рассказывая об опасностях и возможностях катарсиса, Чарлин Вестермен утверждает, что в такие периоды у нас есть два варианта: сломаться или раскрыться. Мы не можем предотвратить кризисы в нашей жизни, заранее знать, в какой форме они будут происходить, или предвидеть их результат. Но мы можем подготовиться к ним, каждый день взращивая в себе способность сохранять самообладание в неприятной ситуации и в своей обычной жизни ежедневно делая выбор в пользу того или иного варианта действий.
Повседневная практика Тапаса
Когда я жила на берегу озера Сакаяви, у меня была возможность совершать долгие прогулки, не встречая по дороге ни души. Однажды я наткнулась на большое гнездовье синих цапель на берегу озера. Я стала часто приходить туда, пока цапли не приняли меня за свою. Я смотрела, как они откладывали яйца и высиживали их; смотрела, как подросшие птенцы неуверенно выбираются из своих гнезд, которые стали для них слишком малы; смотрела, как родители кормили их и ухаживали за ними. Я наблюдала, как птенцы выросли и стали больше походить на взрослых цапель, чем на комочки пуха. Наконец настал день, когда родители стали учить их летать.
