Человек наблюдает, как обезьяна сидит на дереве, держа в руках рыбу, и говорит той: «Но ведь я спасла тебя, иначе ты бы утонула!» Обезьяна, полагая, будто спасла рыбу, поместила ее в такое место, которое не может удовлетворить ни одну из ее потребностей в выживании и росте. Мы не можем спасти людей или исправить их.
Я испытала эту полную благих намерений «помощь» на примере моего мужа, который из любви ко мне стал сам выполнять всю домашнюю работу, предлагая мне отдохнуть и расслабиться. Сначала я думала, что это очень любезно с его стороны, но со временем стала замечать, что стала рыхлой и малоподвижной. Не занимаясь иногда нелегкой домашней работой, я ослабела!
Самостоятельно справляясь с проблемами, мы обретаем ощущение своей сообразительности, чувство собственного достоинства и удовлетворения. Когда мы пытаемся исправить или спасти кого-то, мы мешаем им извлечь урок, который предоставила им данная ситуация. Как обезьяна в упомянутой выше притче, мы, пытаясь извлечь человека из его проблем или страданий, извлекаем его из среды, которая предлагает большие возможности для обучения. Мы в определенном смысле отключаем людей от источника, который позволит им стать сильнее, компетентнее и проникнуться большим сочувствием к окружающим.
Иногда непереносимо позволить человеку, о котором мы заботимся, продолжать страдать и тонуть в жизненных проблемах. Мы и сами-то себе почти не можем помочь, но если люди страдают, мы хотим, чтобы им стало легче. Если им нужно принять решение, нам хочется подсказать, как его принять. И все же действительно стоящая вещь, которую мы можем им предложить, — это оставаться с ними в той ситуации, какая она есть. Мы должны доверять страданию, доверять проблеме и доверять ошибкам; они — то, что совершенствует нас, когда мы от них не бежим.
Нелли Мортон, феминистский автор 70-х годов, красноречиво говорила о силе, которая позволяет нам «услышать друг друга в бытии». С этим высказыванием перекликается фраза Рэйчел Наоми Ремен: «Слушая другого человека, мы создаем в нем прибежище для заблудившихся частей его души». В другом человеке нет ничего, что нужно было бы исправлять или спасать; есть лишь дар умения слушать. Люди нуждаются в безопасном месте, чтобы «услышать себя». Возвращаясь к притче об обезьяне и рыбе, можно сказать, что в итоге нам следует войти в воду вместе с нуждающимися, а не брать их с собой на дерево.
Еще один способ, которым насилие маскируется под заботу, — это беспокойство. Беспокойство — это недостаток веры в другого человека, и оно не может существовать одновременно с любовью. Или мы верим в то, что другой человек сделает все от него зависящее, или нет. Беспокойство говорит: «Я не верю, что ты наладишь свою жизнь». Беспокойство проистекает из высокомерного отношения: «Я лучше знаю, что должно происходить в твоей жизни». Беспокойство твердит: «Я не доверяю твоей жизни, твоим реакциям и твоему выбору момента для действий». Беспокойство — это страх, который еще не вырос; это неправильное употребление воображения. Мы обесцениваем и оскорбляем других, когда тревожимся о них.
