. Занимаясь собственным исследованием, я имел дело с самыми разными мальчиками; все они противостояли культурному давлению. И ко всем ним применима основная истина: то, насколько им удастся сохранить в себе человечность и искренность (как на людях, так и в личных отношениях), зависит от качества взаимоотношений с семьей, учителями и соседями.
Помогите мальчикам быть собой
Мы можем создать новую модель юношества — и начать, естественно, стоит с отношений. Чтобы мальчик мог противостоять пагубным, нездоровым или несправедливым представлениям о мужественности, ему нужен хотя бы один человек, способный поддержать его точку зрения. Этот «союзник» может быть его родителем, другом, учителем, воспитателем, тетей или дядей — кем-то, кому не безразличен ребенок и его сокровенные мечты. Для способности самостоятельно думать и быть независимым мальчику необходимы отношения, в которых он ощущает себя нужным. Уверенность юноши в себе не развивается случайным, непредсказуемым образом — она развивается благодаря чужому пониманию, любви и поддержке.
На первой полноценной должности я узнал, как важно видеть в мальчиках людей. Работая консультантом в суде по семейным делам, я познакомился с Найлсом. Наш отдел предприговорных расследований был уверен: дальнейшую судьбу любого мальчика можно предсказать по толщине папки с материалами его дела, — и папка этого юноши была самой толстой из всех, что я видел на своем веку. Каждый член его семьи хоть раз привлекался к ответственности социальными службами и законом. Найлс был бедным афроамериканцем, посещал школы, не способные обеспечить его достойным образованием, в городе, где социальная сегрегация была уже давно укоренившейся практикой; его семья переживала много трудностей. При таком раскладе не могло идти и речи о доверительных отношениях. Сначала я подумал, с Найлсом нет смысла разговаривать. Но после того как он неприязненно пробормотал, что любит рисовать, я положил перед ним блокнот с набором цветных карандашей и предложил рисовать по ходу ознакомительной беседы.
Прошло так много лет, а рисунки Найлса до сих пор живы в моей памяти. В ходе наших встреч, пока я сидел рядом и молча наблюдал за ним, юноша потихоньку набрасывал образы и сцены, отражающие важные события его жизни. Благодаря этому я многое узнал о нем и позволил Найлсу увидеть мою заинтересованность в его личности. Показывая рисунки, он беседовал со мной, а я спрашивал о значении того или иного наброска.
