Третий базовый миф, неразрывно связанный с двумя первыми, рационалистическим и сциентистским, – это прогрессистский. Бездумная вера в прогресс. (А как ехидно говорил Ницше: «Прогресс – идея современная и, следовательно, ложная».) Что такое «прогресс», все понимают по-разному. Просветители, марксисты, гегельянцы, позитивисты – все по-своему. Но одно связано с другим: наука и техника – двигатель прогресса, разум и индустрия – двигатель прогресса. Как писал Вольтер: «Все может стать благим – вот наше упованье!» Все идет неизбежно, как паровоз по накатанным рельсам, в хорошую сторону: от тьмы к свету, к добру, счастью, справедливости. Как пелось в советской песенке: «Завтра будет лучше, чем вчера!» Этот процесс можно немного подтолкнуть, ускорить (помните «прогрессоров» в фантастике Стругацких?), а можно подождать. Но все неизбежно будет хорошо, потому что прогресс не остановить! Разум не остановить! Науку не остановить!
Итак, вера в разум (рационализм), вера в науку (сциентизм), вера в прогресс (прогрессизм) как в нечто само собой разумеющееся и фатальное – вот credo, вот мифологический символ веры просвещенного европейца XIX столетия. Это очень опасный и жутковатый комплекс идей, потому что человеку в нем совсем не остается места. Это самоуспокоенность, самодовольство. Вера в прогресс, вера в науку, вера в разум как нечто само собой разумеющееся, неизбежное. Как вы понимаете, это обессиливает личность, лишает ее ценности и смысла, снимает с нее выбор. Это «общие места», топосы для всей философии и культуры XIX века, нечто несомненное.
И когда изредка появлялись такие странные люди, как Ницше, Достоевский и Кьеркегор, которые говорили: мы живем на вулкане, мир колеблется, все трясется, и необходимо пробудить в самодовольном мещанине чувство трагического, осознание того, что жизнь – это непредсказуемая авантюра с неизбежным трагическим исходом», – им презрительно отвечали: «Вы с ума сошли! Вы – мракобесы! Как можно не верить в науку, не верить в разум, сомневаться в поступи прогресса?»
И вот наступил ХХ век, век бесповоротного краха Нового времени, его базовых ценностей, аксиом и смыслов. И все начало вдруг рушиться. Как вы знаете, ХХ век наступил в августе 1914 года, с пушками и залпами Первой мировой войны. Наступил как понятие духовное, а не хронологическое. Сложный вопрос, когда он закончился? Одни считают, что в 1989 году, с распадом советского блока: другие считают, что в 2001 году – с 11 сентября. Не будем сейчас говорить о том, когда и чем закончился ХХ век. Но важно и бесспорно, когда он начался. В августе 1914 года. И начался тотальный кризис. Все пошло вразнос. Новое время с его мифами начало сыпаться, как карточный домик. (Позже Адорно горько спросит: как можно писать стихи или философствовать в мире после Освенцима?)
