У него было множество врагов и завистников. Он очень много работал и очень мало отдыхал. Это был прежде всего человек идеи, ради которой он жил и трудился. И он был очень одинок. В народе его уважали и любили по той простой причине, что понимали: трудится человек не ради славы или наживы, не для обогащения и обустройства своих родных и близких, соратников. Было и понимание того непомерного груза ответственности, который он взвалил на себя.
Почему многие сейчас этого не могут и не желают понять? Пожалуй, потому, что слишком мало осталось подобных Сталину людей и уж вовсе их нет в крепко прогнившей cpeдe нынешних государственных и глобальных владык. Мелким и пошленьким деятелям, писателям и тугодумам невозможно понять героическую эпоху и психологию героев.
6
Пролог и эпилог этой книги написал я, Рудольф Баландин. Здесь я высказал свое мнение. При жизни Сталина не был ни в коей мере сталинистом, в КПСС не состоял, никакими привилегиями не пользовался. Бежал от немцев из Смоленска, учился в подмосковном поселке Монино, в 1951 году поступил в Московский геологоразведочный институт. Как геолог работал на производстве, а не в академическом институте, кандидатских и докторских не защищал (отчасти потому, что не хотел сдавать экзамен по марксизму-ленинизму, по которому получил в вузе первый неуд). Предпочитал писать познавательные книги для детей и взрослых…
Привожу автобиографические сведения только для того, чтобы скептически настроенный читатель не заподозрил меня в предвзятости, в какой-либо личной выгоде при изложении материалов о сталинской эпохе. Любой здравомыслящий человек понимает, что в современной капиталистической антисоветской России пользуются почетом и популярностью, рекламируются и поощряются только те, кто так или иначе угождает имущим власть и капиталы. Я прекрасно понимаю, что, стремясь оставаться честным и независимым, обретаю недругов, быть может, весьма влиятельных.
При расцвете «хрущевизма» я в кругу друзей-геологов высказал предположение, что СССР не доживет до XXI века (при своей нелегкой работе, когда порой и не раз приходилось рисковать жизнью, я, признаться, не предполагал, что переживу Советский Союз). Тогда стала заметно расширяться пропасть между номенклатурными партдеятелями, жадными до высоких постов, льгот и материальных ценностей, и народными массами. Работая в разных районах СССР – от Чукотки до Белоруссии, на Кавказе, в Средней Азии, Казахстане, – я везде замечал, что отношение к существующей власти либо безразличное, либо скептическое, нередко резко отрицательное. В народе сохранялось уважительное отношение к Сталину, среди «образованцев» все более укоренялся завистливый «западнизм» (термин А. Зиновьева).
