- Стой! – произнёс Отец Грэгор спокойно. Ноги Зэда зацепились одна о другую, и он грудой рухнул на пол. Дождавшись, пока он поднимется на ноги, Отец Грэгор продолжил. – Твоя претензия правильная. У вас с Кастианом есть вопросы друг к другу. Но нет аргументов. Разрешить их вы сможете только в Поединке! И я позволю вам это сделать!
Зэд бросил на меня торжестующий взгляд. Патлатому явно не терпелось броситься на меня и в этот раз довести начатое до конца.
Но только у Отца Грэгора на этот счёт были собственные мысли.
- Но позволю я это только при одном условии! – продолжил он. – Это должен быть честный Поединок. Ни артефактов, ни приспособлений. Ни твоей любимой жвачки, Зэд. Только честная сила! Но для начала мальчик должен отдохнуть! Ты его достаточно помотал. Он едва стоит на ногах… - произнёс он, делая большой глоток из стакана с чаем.
Я с уважением и благодарностью посмотрел на Отца Грэгора. Судя по всему, его авторитет в Чёрной зоне был заслуженный. Он обладал большой мудростью, умом и, что совсем редко, чувством справедливости. И всё это было подкреплено большой силой. То, как он, не меняя тона, умудрился приложить Зэда об пол, вызывало уважение.
Получается, он давал мне шанс уцелеть. Если я немного отдохну и восстановлю силы, то у меня появятся шансы. К тому же если он будет драться без когтей, да ещё и без допинга в виде той жвачки, после которой он обрёл нечеловеческую скорость, то шансы весьма и весьма хорошие!
Допинг! После слов Отца Грэгора я понял, что с самого начала был прав. Эта пластинка Зэда, которую он жевал перед тем как обрести второе дыхание, действительно обладала усиливающими свойствами. И, похоже, не только ими. Теперь нездоровый блеск в его глазах и трясущиеся руки нашли своё объяснение.
Это был не просто допинг. Это был наркотик! Благодаря ему Зэд получал силу, но жить без него уже не мог…
Теперь, когда смертельная опасность немного отступила, я ухмыльнулся и даже подмигнул трясущемуся за моей спиной Тарджу. Ничего, мы ещё повоюем!
Как обычно, я начал рано радоваться.
Лицо отца Грэгора побледнело, рука разжалась, выпуская из ослабевших пальцев кружку с чаем. Его глаза закатились, тело свело судорогой, изо рта шла пена.
Что бы с ним сейчас ни происходило, ничего хорошего мне ждать не приходилось.
