Талли и Джарси тоже пошли вперед, перескакивая через сундуки и шляпные коробки. Керри, поддерживая Рему под локоть, начала разыскивать сундук, который одолжила. Наверняка он уже погребен где-то под кучами багажа, которые предназначены для погрузки в повозки из больших гостиниц.
Вдруг ее толкнули сзади, и она остановилась. Мимо проходили два джентльмена из поезда, и тот, что пониже, с густыми усами, Грант, обернулся к ней. Отвесив низкий поклон, он приподнял свою шляпу:
— Прошу прощения.
— Ничего страшного. Мои брат с сестрой, — она успела вовремя проглотить слово меньшие. — Тоже уже наверняка перетолкали половину толпы.
Репортер из Times помахал ей с расстояния в несколько метров.
— Надеюсь, мы еще встретимся, пока я здесь.
— Удачи! — отозвалась она. И еле удержалась, чтобы не сказать: в открытии всех этих секретов.
Похоже, он очень подходил для этого дела: хрупкая, неугрожающая внешность, хорошие, серьезные манеры — а за всем этим чуткий нос, направленный на поиски истории. Если кротким принадлежит царствие земное, то, может, именно такие могут и раскрыть истину?
Джентльмен с усами шагнул ей навстречу.
— Позвольте мне представиться. Я — Мэдисон Грант, из нью-йоркских Грантов, закончивший Йельский университет. А это — Джон Куинси Кэбот. Бикон Хилл, Бостон.
Он явно рассчитывал произвести впечатление, что позабавило Керри. Под цилиндром у Гранта намечалась лысина, но на лице морщин не было. Похоже, ему было немного за тридцать.
Тот, что повыше, этот Джон Кэбот, которого она видела еще на Центральном вокзале, тоже чопорно приподнял цилиндр. Ему, похоже, было двадцать с небольшим. Он кивнул ей, откидывая с глаз светлую прядь волос, и выпятил челюсть.
— Как поживаете?
Керри подумала, что он был бы очень хорош собой, если бы его лицо не было таким жестким. Практически злобным. Как будто бы это был не человек, а каменное изваяние.
Кэбот уже отвернулся.
— Прошу извинить. Грант, похоже, вон там человек Вандербильта, вон тот, который разговаривает с парнем на древней лошади.
Керри проследила за его взглядом. Парнем на древней лошади был Роберт Братчетт, хозяин фермы на гребне горы повыше МакГрегоров. Или бывший хозяин. Может быть, он, как и все остальные, уже продал свою землю Вандербильту.
Но все же Керри ощетинилась на слово древняя в адрес ее соседа. Особенно от этого чужака Кэбота, который ничего не знает о том, каково это — не иметь другого выбора, кроме как ездить на своей лошади до тех пор, пока не сдохнет либо она, либо ты сам, — не иметь другого выбора, кроме как благодарить небеса за каждый день, в который вы оба можете выйти на поле.
