Керри услышала свист выходящего пара и подумала: не из ее ли легких выходит последний воздух?
— Ты с таким трудом получила это место. Мне так жаль видеть, что ты…
— Упускаю свою жизнь?
— Она у тебя только одна…
— Когда я разберусь там, дома, с делами, я смогу вернуться.
Пауза.
— У нас нет большого влияния на совет директоров «Коламбии». К тому же столько достойных девушек претендует на стипендию в Барнарде… Но ты же знаешь, мы попытаемся сделать все возможное. Ну, в той мере, в какой ты сумеешь распоряжаться собой без… осложнений.
— Осложнений. — Керри не нуждалась в уточнениях. Мисс Хопсон три года назад побывала в той школе с одной классной комнатой, откуда выросли эти осложнения.
Пожилая женщина вздохнула.
— Дорогая, я могу только восторгаться твоим чувством долга. Особенно на фоне, скажем так, твоего более чем непростого воспитания.
Керри вздрогнула. Это было правдой — и очень завуалированной правдой. Но тем не менее услышать это было больно.
С дальнего конца вокзала доносились трамвайные звонки и звуки скрипки — это играл уличный скрипач. Закрыв глаза, она могла услышать, как ее сестра звонит в колокольчик, брат играет на банджо, сделанном из тыквы и беличьей шкурки, а папа извлекает из своей скрипки тягучую, печальную балладу.
Их папа. Который мог заставить их прослезиться от красоты, от открытой боли любой из его песен. Когда бывал трезвым.
Их папа, который, когда трезвым не был, мог заставить их плакать по бесконечному числу других причин.
Мисс Хопсон сказала, осторожно подбирая слова:
— Я беспокоюсь о твоем будущем… — Она сделала паузу, как будто бы горы Северной Каролины были так далеки от Нью-Йорка, что казались ненастоящими. — Там.
Кондуктор на дальней платформе вынул из кармана часы и сверил их с вокзальными, висящими на ажурном кованом столбе рядом с Керри. Она постаралась избавиться от чувства, что они тикают прямо у нее в голове.
— Я понимаю, — сказала Керри. И она действительно понимала.
Именно поэтому она до сих пор не поднялась в вагон и не уселась у окошка, чтобы смотреть на пролетающие мимо поля, города и невыразительные фермы, которые все удалялись бы, уменьшаясь и растворяясь в голубом тумане. Она понимала, что это решение приведет ее к полному развороту на жизненных рельсах. Или совсем сорвет с них.
Мисс Хопсон кашлянула.
— Времени мало, поэтому прости за краткость: как ты собираешься поступить с Диргом Тейтом?
— Если повезет, у него уже будет жена и трое детей, — улыбнулась Керри. — Что само по себе разрешит
