Они поймали его. Теперь вот-вот появятся их лица, злобные, распаленные.
— Нико, — пробормотал он. — Держись ближе ко мне.
Под ним тряслась земля, за первой на него накатывала другая волна этих яростных лиц.
Даже сквозь облако собственного страха он чувствовал запах смолы и дегтя, морской воды и пота.
— Мафиозные крысы, — ухмыльнулся один из них. — Чертовы лживые чесночники.
— Кто убил шефа, — поддразнивал другой. — Гнусные слизняки.
Один он бы еще мог спастись. Но он обещал.
Пригнувшись, прячась за корабельными клетями, он притянул к себе брата.
Снова крики, снова визг где-то внизу.
Все случилось сразу, внезапно: свист, возня. Схватив Нико, он вскочил. Его тело врезалось во что-то спереди, он отлетел назад.
И резко проснулся.
Вокруг была не тьма, а сумерки, как будто время повернуло вспять, и солнце, почти утонувшее в водах залива, стало возвращаться на небосвод. Не было больше никаких мигающих фонарей. Лишь слабый золотой отсвет на ярко окрашенных деревьях, да светящаяся лампочка, свисающая с потолка в паре метров от него.
Он рухнул на скамью. На сей раз не корабль, а поезд.
Он не пересекает океан, он пробирается через горы.
Полупривстав, опираясь всем весом на одну ногу, маленький Нико приоткрыл один сонный глаз. Увидев Сола рядом, он снова закрыл глаза и опустился обратно на скамью.
Нико привык к таким вспышкам.
Но про остальных пассажиров такого сказать было нельзя.
Все, кто был в вагоне, обернулись и смотрели на него — из-под полей шляп, поверх черно-белых страниц газетных баррикад. Шуршали толстые глянцевые страницы дамского журнала, из-за которого на него испуганно взирала плотная дама в сиреневой шали.
Он знал, что вызывал в них страх. Не только этим своим криком, но еще и раньше. Самим своим видом, даже если бы он вообще ничего не говорил и не делал.
Позади хлопнула открывающаяся дверь, и Сол подскочил. Но это был всего лишь идущий по проходу кондуктор.
— Старый Форт! Кто сходит, приготовьтесь! Следующая — Черная гора. — Он остановился, окинув Сола подозрительным взглядом. — Ваши билеты?
Кондуктор уже проверял билеты у всех пассажиров. Помедлив, Сол потянулся за своими. Таким, как им с Нико, лучше не спорить.
Кондуктор внимательно изучил их — и его самого.
— Эй. Вы. Вот этот вашенский концерт…
— Мне просто приснился сон.
— Да-да, но я не позволю никаких таких снов, что пугают до смерти моих пассажиров. Понял, макаронник?
Вашенский. Ох уж эти американцы в разных частях своей огромной страны! Похоже, у них тут и языки-то разные.
