Вопреки ее ожиданиям, там оказалась вовсе не третья комната, а винтовая лестница с каменными ступенями. Даже две лестницы: одна вела вверх, другая — вниз. Не зная, куда идти, Саша растерялась.
— Франц! — позвала она снова. — Фра-а-анц!
Хозяин по-прежнему не отзывался.
Саша прислушалась: что наверху, что внизу было одинаково тихо. Несколько секунд она раздумывала, посасывая палец и попеременно переводя взгляд с одной лестницы на другую. Как будто бы на той, что вела на подъем, было чуточку светлее. Возможно, разница эта ей всего лишь померещилась, но времени размышлять об этом у Саши не было, и она со всех ног бросилась наверх.
Лестница привела ее на узкую площадку, от нее вперед шел вырубленный в скале коридор, в конце которого действительно призывно горел огонек. Побежав на него, девочка скоро вновь оказалась перед дверью, на этот раз приоткрытой, — именно из-за нее и лился тот путеводный свет. Не замедляя шага, Саша толкнула ее вытянутыми вперед руками и ввалилась в странную круглую комнату, как ей сперва показалось, вовсе лишенную потолка. За столом посреди нее, склонившись над огромной — больше лекарского атласа — книгой, с пером в руке с задумчивым видом сидел Франц.
Подняв голову, хозяин удивленно обернулся на шум.
— Как ты сюда попала? — спросил он, нахмурившись.
— Там Эд! — выдохнула девочка, ничуть не испугавшись сурового тона — не до того было. — Он… Он упал с кровати… — сбившееся дыхание мешало говорить связно. — Кризис! — выговорила, наконец, она заедающее, подобно ржавой дверной петле, слово.
— Кризис? — переспросил Франц, откладывая в сторону перо и поднимаясь. — Что-то рано…
— Все, как вы говорили, — принялась торопливо уверять Саша. — Мечется, бьется, а стонет так, словно… словно… — она никак не могла подобрать удачного сравнения.
— Ладно, пошли, — перебил ее хозяин, торопливо выбираясь из-за стола. — Если это и правда кризис, время дорого.
Радостно закивав, девочка первой выскочила в коридор.
— И все же, как ты открыла дверь? — задал вопрос хозяин. — Я хорошо помню, как запирал ее на ключ.
Припадок Эда остался позади. Получив заветное лекарство, рыцарь спал, дыхание его было ровным, лоб — едва теплым на ощупь, и то, наверное, это просто ладонь у Саши была слишком холодной. По мнению Франца, проспать больной должен был не менее десяти часов, после чего, собственно, и начнется подлинное выздоровление.
— Я перерезала засов, — ответила девочка, пряча глаза.
— Вот только не надо выдумывать, — рассердился хозяин. — Перерезала стальной засов? Чем это, интересно?
