Третий, еще более сильный удар поразил ЛЕДУ ТУМАНА. Корабль лежал на боку. Где-то над нами в мачте что-то сломалось; Разбитое дерево и брезент посыпались дождем на палубу, и корабль застонал от боли. Мэннингса коснулся луч длиной вытянутой руки, он поднялся на дыбы и рухнул, как от удара молнии.
Но это была лишь крошечная передышка, на которую мне разрешили. Корабль непрерывно грохотал и дрожал, вода вокруг нас кипела, и ветер переходил от одного вздоха к другому, превращаясь в бушующий ураган, раздиравший паруса и заставивший гнуться мачты. Но бушующие стихии мешали живым гораздо больше, чем мертвым! Краем глаза я заметил, как мешки для трупов, в которые были зашиты тела моряков, наконец разорвались. Мертвые руки пытались выбраться наружу, и когда я вскочил, отчаянно ища способ спастись, один из мужчин, побывавших на вершине, ухмыльнулся мне, когда Йог-Сотот нанес первый удар.
Меня обвели. Мертвые встали передо мной, и путь к квартердеку преградили Мэннингс и Бартон. Они еще не атаковали, но их намерение было ясным — они хотели загнать меня дальше, к носу, прямо в объятия другой нежити, которая медленно возвращалась к дьявольской жизни.
И именно в этот момент, словно все это было не чем иным, как прелюдией к надвигающемуся ужасу, океан вокруг ЛЕДИ ТУМАНА разорвался титаническим фонтаном из пены и кипящей воды, и что-то огромное, бесформенно ужасное подняло свой ужасный голова от моря. Крики ужаса мужчин были заглушены чудовищным ревом, звука, которого я никогда раньше не слышал в своей жизни; крик, от которого тряслось небо и море. Вокруг корабля рос лес сверкающих из моря зеленых рук, щупалец толщиной до бедра, усеянных блестящей зеленой чешуей, и смертоносных ртов. Андара крикнула что-то, чего я не понял, развел руками в защитном жесте и бросился на монстра; крошечный, потерянный человек против титана из древних времен.
И все же его силы были равны силам Йог-Сотота …
На долю секунды у меня создалось впечатление, что я вижу невыносимо яркий ослепляющий свет, который вырвался из кончиков пальцев фокусника и поразил раздутое тело монстра. Хлестнувшие руки змеи дернулись назад, как будто они были обожжены, и существо снова закричало; но на этот раз от боли. Огромная масса его чудовищного тела затопила спину, и дрожащие руки осьминога, которые пытались ударить вниз по кораблю, и беспомощные люди на его палубе не завершили своего движения. Андара что-то крикнула, слово на языке, которого я не понимал и никогда раньше не слышал. Огромные щупальца дернулись, хлестнули обратно на палубу и в последний момент снова отскочили. Я наблюдал за борьбой невидимых, неописуемых сил, борьбой между силами, ускользавшими от человеческого понимания, возможно, самими изначальными силами творения, добра и зла.
