Я никому не рассказывал эту историю — все равно никто бы мне не поверил — и через несколько недель я начал забывать о странном незнакомце.
Но он вернулся четыре с половиной месяца спустя, и на этот раз он смотрел на меня.
Он был изменен. Полоса седых волос над его правым глазом расширилась, и в его взгляде было тревожное, почти испуганное выражение, которое я слишком хорошо знала. Он выглядел на много лет старше, чем в ту ночь, когда я впервые увидел его.
То, что он хотел от меня, было настолько же простым, насколько и невероятным: меня. Он сказал, что уезжает из Америки в Англию, и он попросил меня поехать с ним, официально в качестве его секретаря, а на самом деле в качестве горничной для всего: дворецкого, повара, кучера — и телохранителя. Последняя часть его открытия меня не удивила. Я тогда достаточно часто видел его глаза, чтобы понять, что происходит с Рэндольфом Монтегю.
Он боялся. Панический страх.
Я никогда не спрашивал его, от кого он бежит, ни тогда, ни во время перехода. Но я сказал да. Мне никогда не нравился Нью-Йорк, и я придерживаюсь того мнения, что Америка заняла больше, чем дала мне, а именно: двадцать пять лучших лет моей жизни, проведенных в бедности и нужде, и мысль о том, что может быть секунда способ Получение шанса и возможность начать все заново на континенте казались мне заманчивыми.
В тот же вечер мы сели на корабль, и когда на следующее утро взошло солнце, мы были уже в пятидесяти милях от моря …
У меня в голове прозвучал низкий, утомительный стон. Я сел, поднялся с почти виноватым жестом и снова наклонился над кроватью. Веки Монтегю дрожали, но, похоже, он не приходил в сознание. Его кожа лихорадочно сияла, а руки под тонким одеялом беспрестанно двигались, словно пытаясь что-то схватить.
Меня охватило странное чувство беспомощности. Монтегю вошел в мою жизнь, как Прекрасный принц в жизнь Золушки; он буквально вытащил меня из сточной канавы, дал мне приличную одежду и попытался сделать из меня того, кого тетя Мод назвала бы «порядочным парнем». Все, о чем он просил, — это моей помощи. И я ничего не мог для него сделать. Ничего. Даже хинин — единственное лекарство, которое было в аптеке LADY OF THE MIST — не смог снизить его температуру.
Я несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от неприятного привкуса на языке, снял кувшин с водой с полки и смочил ткань, чтобы охладить его лоб. Это был не более чем жест, но мысль о том, чтобы просто сидеть у его кровати и ничего не делать и смотреть, как он страдает, была невыносима.
