Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей | страница 5



Сработал бартер и с француженкой.

– Кабан жрэ репу, а кон траву, – доносилось исключительно для маман. Да пораскатистее, с прононсом, с ударением на последнем слоге…

Языки иностранные давались юной мадемуазели легко. Успевала вообще по всем предметам. Каждый раз в конце мая мамахен устраивала Анжелике годовой экзамен. Так было и в этот раз. Шурша духами и муарами, маман уселась в мягких креслах.

– Год прошёл, пришёл медведь – на успехи посмотреть! – так она это называла. – Прожексьён кутюр, силь ву пле!

– Пле ву силь! – бедная дщерь протянула ей на суд свою вышивку.

Целый вечер она сидела над холстом. Растянула его на пяльцах, цветными карандашами набросала по материи рисунок, подобрала ниточки-мулине и за три часа проштопала всё цыганской иглой.

– Кес ке сэ?! – ахнула мамахен.

– Маман, дышите носиком! – без страха и упрёка отвечала девочка. – Это птица-феникс, восставшая из пепла! Так мне видится. И кто скажет, что на самом деле она не такая? В сей труд вложен год моих тягостных раздумий и почти столько же кропотливого труда…

Экзамен по музыке она тоже сдала. Онемевшая мать только кивнула головой, когда её Гелечка на двух языках повторила:

– Играю на фортепиано последний раз. Не моё это. Пусть музыкой занимается Берта Соль. И петь тоже не буду, я не стрекоза какая-нибудь…

Вот и всё. Домашнее обучение закончилось. Девочка выросла. И она просит – нет, она не просит, этот enfant terrible уже требует! – отправить её в гимназию. О, ужас! Вот бы слышал это бедный Исаак! Что скажут Ужасовичи?

Скандал был бессмысленно-беспощадным и долгим. Братья Анжелики держали молчаливый нейтралитет. А соседи Ужасовичи сразу согласились, что это ужас. Их тайная мечта породниться с Балабановыми развалилась одномоментно. Раньше они часто намекали:

– Городок у нас небольшой, порядочной девушке и выйти-то некуда, кроме как замуж.

Абрамчик, младший Ужасович, был в курсе, готовился, потирая мокрые ладошки. Но раньше он так тихо, вежливо и добросовестно ждал, а теперь перестал здороваться.

Желечка всё это странное лето очень много читала. Для дочери черниговского богатея в книжной лавке Марка Кранца всегда откладывали новинки – бесплатно и в неограниченном количестве.

К осени всё разрешилось. Мамахен списалась со старшей своей дочерью, которая давно была замужем и жила в Харькове. Рядом с её домом открыли светскую школу для девочек. Туда мать и согласилась отпустить несносное дитя.

– Вступительный экзамен по русскому языку ей не сдать, – ликовала она. – Вернётся шёлковой!