Яков стоял у окна, вспоминая день регистрации и вдыхая прохладный воздух, приносящий из долины запах хвойных лесов.
Родители в спортивных костюмах сидели на диване в гостиной, деловито надевая кроссовки. Они всегда отправлялись по субботам на прогулку после обеда.
— Куда вы сегодня путь держите? — спросил он.
— Мы договорились с Фирочкой и Женей пойти в лес. Ты же знаешь, он тут недалеко, — бодро ответила Ребекка.
— Они нас уже ждут возле супера, — заметил Илья Зиновьевич.
— Хочу с вами посоветоваться.
— Хорошо, поговорим, когда вернёмся.
Входная дверь с лёгким скрипом закрылась за ними.
К вечеру родители вернулись, порозовевшие от ходьбы и горного воздуха, и бодрым шагом прошли к себе в комнату.
— Яша, мы сейчас переоденемся, примем душ и поговорим, — услышал он голос отца.
— Приготовь нам, сынок, бутерброды с сыром и салатик. Мы проголодались, — попросила Ребекка.
— Будет сделано, мама, — оживился Яков и пошёл на кухню.
Через полчаса они уже сидели за столом, с аппетитом уплетая свежий овощной салат.
— Спасибо, Яшенька, всё очень вкусно. Ну, чем ты нас обрадуешь? — спросил Илья Зиновьевич.
Яков давно собирался рассказать родителям о Рахели и рождении сына и не однажды готовил себя к этому, но всякий раз находил оправдание отложить всё на потом. Сегодня он решил разрушить возводимый полгода психологический барьер. Яков понимал, что для крутого судьбоносного поворота, обозначившегося впереди, ему необходима поддержка близких людей. Ребекка сразу же почувствовала нерешительность и волнение сына.
— Яша, что бы ни случилось, никогда ничего не скрывай. Всегда говори нам правду.
— Да, мама. Просто раньше я сам не был готов, — с трудом выговорил Яков. — Но я, наконец, принял решение и у меня есть, что сказать.
— Так что произошло? — спросил Илья Зиновьевич.
— У меня всё в порядке.
Яков вздохнул полной грудью, напряжение, сковывавшее его, спало, и давно забытое ощущение внутренней свободы охватило его.
— У меня есть сын, зовут его Давид, — выпалил он, улыбаясь. — Поздравляю вас. Вы теперь бабушка и дедушка.
Недоумение на лицах родителей сменилось удивлением, смешанным с ни чем не сдерживаемой радостью.
— Ничего не понимаю, ты женился? — спросил Илья Зиновьевич.
— Ещё нет, но хочу. Тут длинная история. Я влюбился в замужнюю израильтянку.
Яков рассказывал, то сидя за столом, то вскакивая со стула и расхаживая по гостиной. Ребекка Соломоновна и Илья Зиновьевич слушали молча, не отрывая от него взгляда. Когда он закончил, в комнате наступила минутная тишина. Потом Илья Зиновьевич медленно поднялся, подошёл к сыну и обнял его за плечи.
