Лиза вздыхала в своем клубочке и соглашалась на прослушивание детского альбома Чайковского.
– Только не «Похороны куклы».
– А что тогда?
– Ну, хотя бы «Шарманщик поет». И купи мне тот шарфик из индийского шелка.
– Но ты же его сможешь надеть только лет через пятнадцать!
– Зато сейчас поносишь ты.
Таким образом, благодаря хитрости нерожденной дочки, в Ладином гардеробе появилось множество гламурных, временами даже нелепых вещей. Они были смешными, несерьезными, чудными… Выбранными по вкусу ребенка. Появились футболки с котячьими мордами и свисающими ушами, платья с таким изобилием цветов, словно ткались на лугу, мокасины и леггинсы. А все остальное: красное платье от Victoria Zats, сарафан от Enna Levoni и пальто-кимоно от Дома Моды IVANOVA было забраковано и оставлено взаперти. Это были непрактичные вещи для игры с песком и для пальчикового рисования. Она теперь не засиживалась в агентстве, а шла смотреть на оттепель и на то, как дети катаются с горки, протирая нитки штанишек. Жарила дома жирные блины и ела их, густо смазывая икрой. Пила ягодные и кефирные смузи. Рисовала мелками и густой, как сметана, гуашью.
По всей квартире были разбросаны детские вещи, журналы о первом прикорме и соске. Домработница впервые видела столько радости в таком чопорном доме. Жизнь, надумавшая остановиться, потопталась на месте, посучила мелко ногами и снова пошла. Истинно женской дорогой. И она вспомнила лососей. Рыб, которые из реки Адамс мигрируют в Тихий океан еще несмышлеными мальками. Там живут три года, ждут своей половой зрелости и потом по памяти, не пользуясь навигатором, возвращаются обратно в родную реку. Доплывают не все. Из пятнадцати миллионов только два – притом против течения.
Во время миграции не едят, рассчитывая только на свою скопленную энергию. Молятся, чтобы их не тронули медведи гризли и рыбаки. Плывут за 4000 километров, чтобы оставить там свое потомство. В месте, откуда родом сами. На одном чувстве обоняния находят устье родной реки, чтобы родить и умереть.
Самка роет ямку. Самец ее охраняет. Она откладывает икринки розового цвета. Много. До трех с половиной тысяч. Самец оплодотворяет. А потом засыпают яму гравием и песком, пряча от хищников. Через несколько дней пара из красной превращается в мелово-серую. Из их тел выбирается наружу жизнь.
Так произошло и с ней. В момент, когда пришло время воспроизвести себе подобного – она вернулась туда, откуда начинала. В себя настоящую. В свою душу. И шла долго. И видимо против течения… И экономила силы для дальнейшей жизни. Она не могла себе позволить умереть.
