Со временем каждый углубился в себя… В свое преуспевающее дело. И они перестали быть одним целым. И мороженого было хоть отбавляй: йогуртового, творожного, кофейного, а одного парка на двоих больше не было.
Потом она стала директором агентства, и все окончательно разладилось… Ее перестали интересовать коньячные заводы, которым он продавал оборудование.
Она больше не спрашивала о паросепараторах, осахарителях и опять забыла характеристики спиртоловушек. У нее теперь были няньки и домработницы. И за столом обсуждали какую-то повариху, которая запорола суп Гаспачо. И они, живя в одном доме, перестали быть вместе…
…Еще не старый снег суетливо уползал с земли. Виляя правым боком. У него были полные и тяжелые бедра. Словно у женщины пенсионного возраста, которая всю жизнь проработала бухгалтером. Киев озарило солнце, создавая иллюзию весны. Напоминая, что скоро выпустит свои иголки и наколет мир как ботоксом. В месте прокола сперва будет наблюдаться характерная припухлость, как после комариного укуса. А потом сломается чернозем как плитка шоколада, оголит ореховые ядра или острую тюльпанью ветку.
Димка вышел из офиса и закурил. С крыш капало холодной водой. Вода была с привкусом металла. А потом вспомнил, что вышел не курить, а обедать. Ему было все равно где, поэтому, увидев флажки «Евразии», зашел в низенький ресторан. В нос ударил запах суши и соевого соуса. В глазах забегали иероглифы, вырезанные из картона. На часах было около трех… Счастливые часы.
Он сел и тут же подскочил официант, предлагая зимнее меню.
– В окно посмотрите, зима – одно название.
И заказал привычные блюда: суп с морепродуктами, в котором зелено от водорослей и кавасаки маки с теплым лососем и крабом. Он сидел на стеганых диванах, которые напоминали куртку когда-то модную, и собирался уже заказать чай антистресс, как вдруг кинулся в сторону. Там смеялись… Громко и очень беззаботно. За раздвижной ширмой из дерева цвета венги. Настолько счастливо и, возможно, глупо, что его потянуло прямо в этот эпицентр смеха. Смеялись четыре девушки, и от этого многоголосья смех усиливался в мощи и энергетике.
Ему принесли суп в таких маленьких пиалках, что он при желании каждую мог спрятать в кулаке. Димка ел и прислушивался. Девчонки обсуждали чье-то собеседование на работу и хохотали.
– А он что?
– Ничего… Громко икнул.
– А ты чего?
– Сказала: «Будьте здоровы».
– Смотри, уже три. Можно заказывать…
И Лебедев понял, что они недавно приехали завоевывать город и что денег в обрез. Он ел механически, забрасывая суши в рот как семечки, отвечал на звонки, улыбаясь про себя.
