– Просто открой дверь, когда он захочет уйти. И вытри пот с его лба.
– А потом?
– А потом будь готова эту же дверь распахнуть, когда он вернется…
Половину крестного пути сопровождал рынок. Ей показались неуместными подвешенные футбольные мячи, кальсоны и бутсы.
В это время Лебедев стоял в Церкви Святого Петра в южной части Тель-Авива. Была суббота, 17:00. Часы для посещений. Он долго искал улицу Оффер Коэн, которая еще имела цифровое обозначение: 3377. А потом нашел по колокольне – самой высокой точке. Это было первым пристанищем паломников на святой земле, которые высаживались в порту Яффо.
Он зашел внутрь. Поразили темень и тишина. На двух алтарных столбах были изображены Петр и Павел. На остальных – другие десять апостолов. Сцены из жизни Петра по преданию были расписаны мастерами из Почаева. Он сел на лавочку и стал молча вести беседу:
– Боже, я оступился.
– Я знаю.
– Я возжелал другую.
– Да…
– Я совсем запутался.
– Покайся.
– Прости меня. Но я больше не смогу хранить верность…
В последний день у Лады не было экскурсий. Она понятия не имела, чем занимается целыми днями Димка. И не собиралась в это вникать.
Рано утром уходила в город либо сидела у начала Средиземного моря и смотрела на него издалека. Она пыталась к нему подступиться, но оно не подпускало, отбрасывая ее на шезлонги. Прогоняло своим свежим дыханием, словно до этого жевало белые имбирные листы, подающиеся к суши. Море всегда так себя вело в конце марта.
На пляже выгуливали собак, и они радовались, глотая сбитую пену, как шарики сливочного мороженого. Темной кучкой сидели арабки и о чем-то оживленно разговаривали, посматривая на детей.
А потом был Тель-Авив, в восьми километрах от Ришона и знаменитые Башни Азриэли. С тремя небоскребами в виде круга, квадрата и равностороннего треугольника. В круглом – было 8000 окон, а в треугольном 13 этажей занимала государственная телефонная компания «Безек». А рядом – по Шоссе Аялон бежали машины, постоянно нарушая правила, и улица Менахем Бегин любовалась центром Азриэли с обратной стороны. В одном из торговых залов Лада купила розовые замшевые туфли и не снимала их потом много недель на Украине.
Однажды она случайно забрела в русскую парикмахерскую. В ней было пыльно и запущенно. Словно не убиралось несколько месяцев. Открытая настежь дверь давала возможность свободно залетать отцветшим вялым бугенвиллиям, земляной крошке и собачьей шерсти. Ей даже показалось, что под креслом лежал сухой синий мордовник с дважды надрезанными листьями, каким-то чудом занесенный из пустыни Арава.
