— Запоминай — трижды повернуть влево, слегка углубиться прямо и дважды вправо.
Как только завершился последний оборот, раздался мощный удар, и пол завибрировал. Комната наполнилась гулом пришедших в движение шестерёнок. Задняя стенка камина неслышно отъехала, и за ней образовался проход. Через три секунды работа механизма полностью прекратилась, и в помещении воцарилась тишина.
Архонт сделал приглашающий жест рукой и скрылся во тьме камина. После недолгого колебания Урван также двинулся следом. Миновав печь, он очутился в глубокой, но достаточно узкой шахте. Посередине скважины высилась опорная колонна, к которой примыкала винтовая лестница, ведущая вниз. На стенах колодца кое-где просматривались одиночные люминесцентные вертикальные полосы. Их мертвый свет рассеивал мрак.
Вдвоём они спустились на дно шахты. За последней ступенькой начинался метровый туннель, а сразу за ним раскинулось огромное полусферическое хранилище. В центре купола возвышался квадратный пьедестал, поверх которого на большом куске багровой ткани лежал офалмон. Он походил на зелёный изумруд с заключённым внутри чёрным ядром. Его габариты превышали крупных размеров спелую тыкву, и камень едва удавалось обхватить широко раскинутыми руками. Исходящий от офалмона зелёный свет заливал всё пространство вокруг.
Правитель и всадник направились к глазу василиска. По мере приближения к камню душа Урвана наполнялась чувством неописуемого ужаса. Его буквально затрясло от страха, а по коже пробежали мурашки. Впервые в жизни ему довелось ощутить тлетворное влияние скверны. Чем сильнее воздействовало зло, тем больше вызывалось чувство неприятия и отторжения.
Подойдя вплотную к офалмону, финист увидел в полупрозрачном стекле камня собственное отражение. Десять секунд Урван смотрел на себя в изумруде и, словно сражённый молнией, неожиданно рухнул на пол. Князь мгновенно бросился к юноше и стал лупить по щекам, пытаясь привести его в чувство. Но усилия оказались тщетны. Наездник потерял сознание.
Тем временем Урван видел воспоминания, запечатлённые оком. Перед ним предстала арена первой битвы. Видение оказалось столь мощным, что финист пережил все эмоции, которые испытал змей в то роковое сражение. Опьянённый своим могуществом василиск поглощал борисфян. После полного их уничтожения ему захотелось съесть и офитийцев, но змеепоклонники даже не догадывались о планах чудовища.
Им двигало неутолимое желание пожрать всех людей. Змей верил, что как только в мире исчезнет последний из рода человеческого, то Всевышнему ничего не останется, кроме как оставить эту планету. Он хотел предотвратить древнее пророчество, которое тяжёлым грузом отягощало дух змея и постоянно напоминало о себе. Однако что это за предсказание финисту в видении оставалось недоступно.
