– Принял. Наблюдай.
– Наблюдаю.
Прошло минут семь, когда комбат обрадовал:
– С праздником, родной. Не дотянется арта.
– Пиздец! – запаниковал Роджер.
– Спокойно. Попробуем вояк подтянуть. Должны помочь. Как больной?
Роджер оглянулся, понаблюдал за суетой и доложил:
– Живой.
– Принял тебя. Сможете спустить?
– Плох он.
– Принял тебя. Наблюдай. Никуда не суйтесь. Внимательно!
Прошло полтора часа. Марат вышел на связь.
– Роджер, смотри сюда. Ничего не будет. Людей оттягиваешь…
– Как я их нахуй оттяну?!
– Без истерик, родной. Потихоньку. Спускаете трехсотого. Будет вертушка. Если придется, ждете темноты. Как принял меня?
Роджер заиграл желваками.
Раненого в шесть рыл спустили. Пришла вертушка. Непонятный ни замыслом, ни завершением поход закончился ничем. Через сутки приехали ССОшники, танк спалили «корнетом» с семи кэмэ. Противник сразу отступил, а «четверка» с разведкой заняли их позиции. Крест «мужества» остался в клубе, а место Роджера занял более колоритный персонаж. Шунт. Но это уже другая история.
Генерал был настоящим. Надменное обрюзгшее лицо, плотный начальственный живот как концентрация федеральной мощи и дружбы между армией, народом и холодильником. Он с порога оценил Кирилла, смешав с первородной грязью и одновременно снисходительно извлекая из говна. Затем палец генерала очертил высоту на карте.
– Займете эту высоту. Ничего сложного. – Слова были обращены Комбату, человеку легендарному, вхожему по воле случая на самый верх. Генерала это раздражало.
– Там духи кругом, – заявил Кирилл, слова упали, как слюна на раскаленную сковороду, заплясали шариками по огненному генеральскому самолюбию. За три продолжительных секунды и выпученные глаза начальник спустил пар, что позволило ему относительно спокойно заявить:
– Если там духи, я застрелюсь, блиадь!
Комбат и Кирилл переглянулись, Комбат весело, Кирилл – растерянно. Эфир заблистал эполетами и офицерской честью, густо замешанной на императорских балах.
– Союзники доложили, нет никого. Закрепитесь. Плевое дело.
Кирилл вздохнул, шумно отхлебнув протянутый Комбатом кофе.
– «Орлан» летал? Ножками ходили? – спросил он через глоток. Переглянулся с Комбатом, затем пересекся взглядом с генеральскими холодными очами. Жестко, до стального лязга. – Точно застрелитесь, если что?
Генерал побагровел, кто-то из ординарцев фыркнул – напыщенно, по-холуйски, чуть не шаркая несуществующими шпорами. Охрана, однако, чуть заметно оскалилась.
– Ты меня за слово не лови, сопляк, – прошипел генерал, – свое дело сделай. Если ссышь, так и скажи. Твой командир, я думаю, замену найдет.
