— Он сказал, что вы этого ожидали.
— Ожидал — чересчур сильно сказано, старина! Надеялся — больше подходит.
— Великий султан, я выхаживал вас, когда вы болели. И в детстве, и в юности. А помните, как я вас подбадривал?
Ахмат засмеялся:
— Безумная неделя в Лос-Анджелесе? Когда я женился?
— У нас с вами была договоренность. Ваш отец так ничего и не узнал!
— Хотите сказать, я вам чего-то недоговариваю?
— Не скрою, пришла в голову эта мысль.
— Хорошо, старина, я…
Неожиданно отворилась дверь, и вошли две женщины. Одна блондинка, вторая — шатенка. На блондинке был накинут халат, полы которого едва сходились на округлом животе. Это была его беременная жена. Шатенку звали Калейла.
— Нашему общему знакомому, доктор, — продолжал говорить Ахмат, — нужна помощь, а кто в состоянии оказать ее, кроме султана? Все будет так, как он сказал. Но задержите его возвращение в камеру на пятнадцать или двадцать минут, пока не появятся два моих офицера полиции.
— Ваши двоюродные?
— Думаю, пары полицейских будет вполне достаточно, друг мой.
Последовала короткая пауза.
— А что, Ахмат, слухи подтвердились?
— О чем это вы? Ни слухи, ни сплетни меня не интересуют.
— Говорят, вы мудрый не по годам…
— Глупость какая-то, — бросил султан.
— Он сказал, что вам не мешало бы расширить свой кругозор, дабы «соответствовать своему положению». Это его слова.
— Не зацикливайтесь на всякой чепухе, доктор. Просто держите меня в курсе. — Ахмат протянул руку к кнопочному телефонному аппарату, набрал несколько цифр. Через пару секунд сказал: — Прошу прощения. Знаю, что разбудил, но вынужден побеспокоить вас. Поезжайте в тюрьму. Амаль Бахруди… Помогите сбежать. С рыбой. — Он повесил трубку.
— Ахмат, что случилось? — спросила жена и быстро пошла к нему.
— Бобби, ходи, пожалуйста, помедленнее. До родов осталось всего шесть недель, а ты бегаешь бегом.
— Это уж чересчур! — сказала Роберта Олдридж-Яменни и обернулась к Калейле. — Не находишь? Этот спортсмен еле поспевал за мной в Бостонском марафоне, а теперь учит меня, как вынашивать ребенка!
— Королевское семя, Бобби! — улыбнулась Калейла.
— Королевское! Боже ты мой! Пеленки — один черт! Спроси мою мать, она за шесть лет выносила четверых из нас. Дорогой, что случилось?
— Наш американский конгрессмен кое с кем задружился в тюремной камере. Устраиваем ему побег.
— Получилось! — Калейла засмеялась.
— Твоя идея, — сказал Ахмат.
— Но она ему пришла в голову!
— Какое это имеет значение! Главное, чтобы события не заставали врасплох. Извини, Калейла, я даже с тобой не поздоровался. Жаль было вытаскивать тебя в такой час, но ты ведь не хочешь оставаться в стороне.
