фармацевт из Филадельфии, полный тезка убийцы из театра Форда, не должен страдать из-за этого.
— А вы, доктор, прекрасно разбираетесь в американской истории!
— Я, мистер Бахруди, как-никак окончил медицинский университет Джонса Хопкинса. Отец Ахмата, нашего султана, понял, что сын бедуина жаждет большего, чем всю жизнь влачить жалкое существование, оставаясь кочевником.
— Потрясающе! Как это произошло?
— Когда-нибудь расскажу. Пожалуйста, опустите руку!
Эван бросил на врача внимательный взгляд:
— Думаю, вы преданы султану и его близким.
— Предан? Не то слово! Я способен на убийство ради его семьи. Конечно, я не имею в виду насилие. Возможно, яд пропишу, диагноз ошибочный поставлю… Да мало ли что придумаю! Я же врач… Но обязательно верну долг сторицей.
— Стало быть, вы на моей стороне…
— Вне всякого сомнения! Вот доказательство: 555-0005.
— Этого достаточно. А как вас зовут?
— Амаль… Доктор Амаль Фейсал.
— Доктор, а почему у меня на шее нет шрама? Полиция во всеуслышание заявила, вот, мол, у него на шее шрам, значит, этот террорист — Амаль Бахруди…
— Об этом я ничего не знаю. Шрама нет, но документы-то в порядке!
— Что ж, ладно! Спасибо вам за доверие!
Кендрик поднялся с кушетки, подошел к раковине в противоположном углу комнаты. Намыливая руки жидким мылом, он постарался смыть излишки тонального крема с ладоней. Взглянул на свое отражение в зеркале над раковиной. На него смотрел совершенно смуглый человек.
— А как там, в камере? — спросил он, оборачиваясь.
— Вам там точно не место!
— Я не об этом. Хочу представить, на что похоже пребывание в тюрьме. Ну, скажем, существуют ли там какие-либо ритуалы, обряды, которые обязаны знать новички? А как насчет подслушивающей техники? Полагаю, с этим у вас все в порядке?
— В общем, да. Но и заключенные знают об этом. Около двери, где понатыканы «жучки», они всегда галдят. Потолок высоченный, так что разобрать, что говорят, практически невозможно. Правда, те, что под крышкой смывных бачков, им распознать не удалось. Между прочим, султан пару лет назад задумал ввести подобие некой цивилизованной реформы в этой тюрьме. Одним словом, приказал зацементировать дырки в полу. В камере теперь унитазы. Кое-что мы, конечно, слышим, но приятного для слуха в их беседах, скажу я вам, мало. Заключенные постоянно соперничают. Кто из них главнее — вот в чем проблема! Вновь поступивших они подвергают унизительному допросу, а методы просто зверские. Конечно, они фанатики, но дураками их назвать нельзя. Бдительность — такое у них кредо. Все время опасаются, что в их ряды может просочиться враг.
