Затем он остановился и, посмотрев с отвращением на подушку, тыльной стороной руки отшвырнул ее в другой конец койки. Он тяжело дышал, но ком, который был в груди и животе, исчез. Ублюдки. Мерзкие, блядские ублюдки. Его дыхание успокоилось, он дотянулся до подушки, схватил ее, смял в ком и сунул под голову, растянувшись на койке. Его глазам захотелось закрыться, и он позволим им это, прикрыв их рукой от света. Он вжимал голову поглубже в смятую подушку, а темнеющая серость успокаивала его глаза. Он уснул.
Он сидел в зале суда со Стейси Лори. Он был хорошо одет и уверен в себе. Когда объявили слушание его дела, он проследовал за адвокатом на свое место. Когда зачитывали обвинения, он спокойно стоял, выпрямив спину, не признавая за собой вины, затем сел и внимал процедуре предварительных слушаний. Открывающие дело формальности прошли быстро и четко. Когда сторона обвинения закончила допрос первого свидетеля – арестовавшего его офицера полиции, – Стейси Лори встал и вышел в середину зала, остановившись недалеко от свидетельской трибуны. Несколько минут он спокойным и ровным голосом опрашивал свидетеля. Закончив с вопросами, он обратился к суду, запросив снятие обвинений, процитировав дело Штат против Рубенса (1958; 173,20.5). На этом основании суд снял все обвинения, и дело было закрыто.
Он вышел за адвокатом из зала суда в коридор, где к ним присоединился Дональд Престон, пожавший им руки. Престон, положив ему на плечо руку, поинтересовался, как он себя чувствовал в качестве свободного человека. По правде говоря, немного ошарашивает. Все произошло так быстро. Трудно поверить в то, что все это позади.
Они сели за стол в отдельном кабинете тихого и очень приличного ресторана. Это была маленькая комната, расположенная вдали от основного зала, со стенами, обшитыми дубом. Скатерть была белой, а солнечный свет фильтровался окнами с затемненными стеклами. Он был возбужден и в то же время без проблем сохранял самообладание. Когда им принесли заказанные коктейли, они выпили за успех их будущей кампании. Он с улыбкой сказал, что за это точно выпьет, и все рассмеялись. Затем Престон отметил его мужество, и он скромно улыбнулся в ответ.
Он чувствовал себя как дома в роскошном офисе Престона, где они с энтузиазмом обсуждали грядущую кампанию. Он очень хотел услышать их планы и поделиться собственными идеями. Теперь, когда все формальности с законом были улажены, его мозг формулировал новые идеи с потрясающей четкостью.
