Афоризмы и максимы. Л., 1997. С. 114.)
Вместе с тем печальные примеры наивности ослов помогали человеку, действуя, так сказать, от противного, избавляться от своих недостатков. Как-то осел Уленшпигеля Иеф замер у придорожного репейника, твердо решив обглодать его. Тогда Тиль соскочил на землю, нарезал репейника, потом опять сел на осла и, держа репейник около самого его носа, заманил его таким способом во владения ландграфа Гессенского. Поучительна лекция, которую Уленшпигель прочитал Иефу дорогой: «Господин осел, ты послушно бежишь за двумя-тремя жалкими головками репейника, а целое поле репейника ты бросил. Так же точно поступают и люди: одни гонятся за цветами славы, которые фортуна держит у них перед носом, другие — за цветами барышей, третьи — за цветами любви. А в конце пути они, подобно тебе, убеждаются, что гнались за малостью, позади же оставили кое-что поважнее — здоровье, труд, покой и домашний уют».
Многие литераторы в истории человеческой мысли оставили след и как философы. Утвердиться в этом качестве им помогло тонкое знание, если можно так выразиться, ослиной души. К их плеяде я бы отнес Омара Хайяма:
На людей этих — жалких ослов — ты с презреньем взгляни.
Пусты, как барабаны, хоть заняты делом все дни.
Ты хотел, чтобы пятки они у тебя целовали?
Наживи себе славу! Невольники славы они.
Поэт едко обличает толпу, которая не способна верно оценить чьи-то достоинства и недостатки, всякий раз одурманенная искусственно раздутой славой очередного кумира, целует, лижет ему пятки. А потом, прозрев, долго и страстно отплевывается. «Лесть — это мед и приправа во всяком общении между людьми. Поглядите, как услужливо два мула почесывают друг другу спины». Такое колоритное, метафорическое обобщение, возникшее у Эразма Роттердамского после внимательного наблюдения за двумя мулами, стоит сотни иных толстых книг, ибо с незапамятных времен — прав прозорливый голландец! — лесть остается одной из движущих сил общества. Иначе не объяснишь, почему именно ничтожествам, фарисеям и негодяям, умственным и физическим калекам в самых различных уголках земли, в той же, например, Евразии, чаще и дольше удается всплывать и болтаться на поверхности общественной проруби, чем обычным, порядочным и совестливым людям. Впрочем, по выражению того же Эразма Роттердамского, «глупость создает государства, поддерживая власть, религию, управление и суд». Философа легко обвинить в повышенном внимании к крайностям. Но государство действительно служит удобной питательной средой для глупости и зиждется на оной. Эту аксиому еще долго не поколеблют никакие контраргументы.
