Дени вышел из комнаты, потом, приоткрыв дверь, добавил:
– Осторожнее, не очень-то облокачивайся на подоконник, он еле держится. Весь дом ни к черту! Старая рухлядь!
– А я думал, что ваш отец все тут поддерживал, ремонтировал.
– Да как сказать… Мелкие починки делались постоянно, а самый дорогой ремонт не помню, чтоб проводили…
Дени ответил так без всякой задней мысли, но внимательно посмотрел на Робера, когда тот спросил:
– А что ты называешь «самый дорогой»?
– Прежде всего – крыши. Тебе вот эту комнату отвели, а сначала хотели в другой поместить, но там потолок протекает. В сильный дождь приходится по всему чердаку расставлять лохани, тазы, кадки. Крыша вся дырявая, стропила сгнили. Ты представляешь себе, сколько стоит покрыть новой крышей этакий домище?.. Даже отец во времена нашего процветания отступал перед таким расходом – каждый год все собирался и не мог решиться… Но теперь уж тянуть дальше нельзя.
– Так что же вы намерены делать?
Дени замялся, потом сказал:
– Мне кажется, мама хочет у тебя попросить совета.
– Я не могу давать ей советов! – Робер вдруг заговорил твердым, уверенным тоном. – Меня это не касается. У нас у самих столько хлопот с домами!..
– Ну что ж, – сказал Дени со вздохом. – Придется продать Леоньян. За бесценок, конечно. Только не говори маме и Розе тоже. Для них это тяжелый удар… У них, понимаешь, всякие там несбыточные мечтания. Обе воображают: вот придет Робер, все возьмет в свои руки…
– Вот как? Я с ними сам поговорю, – сухо заметил Робер. – Надо объясниться начистоту. – Интонации и даже голос у него вдруг стали точь-в-точь как у матери. – Я не допущу никаких недоразумений.
* * *
– Ты тут, Робер?
Вошла Роза. На ней было вышитое гладью белое платье с глубоким вырезом и короткими рукавами. Должно быть, она только что приняла ванну. От нее веяло свежестью и запахом одеколона. И теперь, несмотря на заострившиеся черты лица, на жилистую, худенькую шею, она походила на прежнюю прелестную Розу… Робер обнял ее и прижал к себе, тихонько вдыхая запах ее волос. Она не рассердилась, только испугалась, что он изомнет ее нарядное вышитое платье. Немного отстранившись, она ласково провела ладонью по его шершавой щеке, по рыжеватым усам, по красиво очерченным губам; задержав у рта ее руку, он тихонько покусывал ей кончики пальцев. Вдруг раздался глухой стук и что-то тяжелое упало в кусты рододендронов. Роза вскрикнула.
– Это подоконник упал, – сказал Дени. – И я чуть было вместе с ним не хлопнулся.
