Утром встали до света, сходили в столовую, наелись на весь день, собрались, собрали рюкзаки, пополнили запас патронов, аптечек, бинтов, короче собрались по полной. Девчонки проводили их до выхода и вперед, зарядили автоматы, проверились сами, пошли. Дошли уже до половины, тишина стояла, как будто все вдруг онемело. Шершень стал часто оглядываться вокруг, прислушиваться, не раздастся ли откуда хоть вой слепой собаки, все было тихо. Один Сокол шел и тихонько улыбался про себя под нос. Ну так он и был самый молодой из всех, ему с Варей его прощается, а вот Лютый с командиром были как будто не совсем на месте. Зона вовсе не такое место, где может быть так тихо, такого просто не могло быть, просто никак не должно было быть. Тем не менее пока все было именно так, а это угнетало хуже самого сильного боя
Тем не менее солнышко вставало все выше и выше, скоро уже поди должны пересечь ограду на территорию бывшего городка для персонала, когда — то трудившегося на этом маленьком заводишке. Значит скоро им спускаться опять под землю, что уж их там встретит на сей раз? Но что — то все же встретит, или когда назад пойдут, хоть и не хотелось до ужаса, но такова работа, никуда не денешься. Вот и подошли к этому самому дому, готовсь ребята, находим подвал, где там вход и спускаемся.
Вход в подвал нашли сразу, оставили Сокола караулить, пошли на всякий случай проверить сам дом, пройти все два этажа, мало ли кто там еще мог быть? Когда отошли немного от Сокола, то Лютый вдруг сказал:
— Командир, не нравится мне его видок, видишь, парень вроде как до сих пор с Варей обнимается, он еще не отошел от нее. Извини, но может меня оставишь, может сам останешься, прозевает мута какого, порвет же за просто так.
Шершень постоял в задумчивости и протянул, голос его стал задумчивый:
— А ты парень прав, извини, не подумал, что же делать? Если его сейчас возвращаться и забирать, то и обидеться может, гордый. Что скажешь?
Вдруг там, где оставили Сокола, прогремела очередь из автомата в пяток патронов, парни сорвались назад.
Вылетев к Соколу, застали его осматривающим какого — то мутанта, здоровенного как динозавр, он вроде как и не понял еще, как он его ухлопал. Вся башка его была разбита в хлам, скорей всего все пять пуль вошли точно в голову, от того и развалилась, весь пол был в крошках костей и ошметках мозгов с кровью.
— Что произошло, откуда это взялось? Как ты его, прозевал что ли? Шершень остановился и стал смотреть парня на предмет ранений, но он был цел.
