— Емое, вот это командир а? Как же я такого маху дал-то, а? А правда, где этот хмырь может пропадать, Надя, я ж ему…
— Да ничего ты ему не сделаешь, сам то хорош, перышки распустил и доволен, я бы не напомнила и все бы в норме было. На бедного парня смотреть было жалко, как ему девченка высказала все, хоть сквозь землю провались, но что поделаешь, увидел юбку и забыл даже про личный состав.
Парень потряс головой и пошел к двери:
— Пошли куда говорили, пока я еще и тебя не потерял.
К палате, где лежал Сокол, подошли через пять минут, в палате слышался громкий разговор. Открыли дверь и увидели всех в наличии — Лютый с девушкой, с третьей из группы Нади, помнится ее звали вроде Полина, Сокол, лежащий на кровати, которого усердно кормила с ложки Варя, не хватало только их, все были теперь в сборе. Шершень все же спросил у Лютого, кто и где его привязал, что родной отец — командир его не видит с самого утра? Но тут поднялась Полина и сказала:
— Это я, родной мой папа командир,
Причем сказано это было таким тоном, что в палате опять был один хохот. Ну что ты на это ей ответишь? Только махнуть рукой, больше ничего.
Шершень спросил у Сокола про самочувствие, что профессор сказал, что вечером он должен уже сам в комнату прийти, своими ногами, Сокол подтвердил, что руками уже шевелить пытается, правда пока еще побаливают, но терпимо. Тогда все путем, тогда ждем тебя и потом к профессору пойдем, все вместе.
— А сейчас Надя пошли к нему сами сходим, надо же с пещеры арты ему еще сдать, совсем забыл же про них. Пойдем?
Они зашли снова в комнату и парень начал доставать свой рюкзак, когда сзади послышался звук поворота ключа в замке, он обернулся. Девушка стояла перед ним, глаза ее не моргая смотрели на него, она подошла и обняла его:
— Хватит ходить, побудь немного моим, когда я еще тебя одного выловлю, может мне потом охоту на тебя начинать? Все, туши свет…
Оторвались они один от другой только в 4 часа дня, скоро же все собираться сюда поди начнут, а тут командир устроил незнамо что, пришлось по новой застилать постель, но успели все сделать и даже дверь открыть, первым появился Сокол, почищенный и наглаженный. Ну больному сам Бог велел прийти цветущим, в полном смысле, от него даже мужским одеколоном несло прилично, побритый, подстриженный, наодеколоненный. Потом пришел и Лютый, тоже в самом лучшем виде. Когда зашли к профессору тот аж руками замахал, потом сказал категорически:
— Как хотите с ними договаривайтесь, что хотите делайте, но я вам их НЕ ОТДАМ, чтоб вы меня лишили таких работников? Да я сам с автоматом встану и не отдам вам моих девочек, ясно? Даже не думайте, появились тут жеребчики.
