Старый торгаш расплылся довольной улыбкой,
— А то, потому вот я и живой до сих пор, потому то вот и подмогу если зову, то точно знаю, что ее дождусь, даже не уходя с бункера, а коли приспичит, то и тут высижу или уйду в любое время так, что никто не увидит куда. Тем временем в дальнем конце бункера открылась дверь и в нее вошел Шершень, весь заиндевевший, видно было, что парень промерз не по детски. Сидорович сразу же пошел и из каких — то своих нычек достал какую — то жидкость в литровой банке без этикетки. Кивком позвав парней, он откупорил банку и разлил по стаканам из этой банки.
Парни подошли и с интересом принюхались, первым не выдержал Лютый,
— Нет, Сидорович, я все понимаю, я уже и привыкать начинаю, но что ты еще тут припас для нас?
— Это ребята огонь — вода, как я ее называю, достаю только в самых исключительных случаях, сегодня это вон наша визитерша, хоть не мучатся, не искать, сама пришла, думали тут лохи конченные сидят, Это спирт, чистый причем, медицинский, производства СССР!!! Не стоит эту божью росу мешать с водой. Обмоем нашу сегодняшнюю удачу. За ваше здоровье, ребята.
Выпили молча, проглотили нормально, выдохнули, Шершень покачал головой,
— Да, Божий дар, не питье, забыли уж, как чистый продукт выглядит то. С твоими "Казаками" и рядом не стояло. Ну дайте уж тогда и пожрать, а то пищит все внутри, есть хочу от холода. А шомпол — Сидорович у тебя найдется, или прут стальной с метр?
Сидорович недоуменно посмотрел на него,
— А зачем тебе такое?
— Да я смотрю мадам не желает песни петь, да? Ну так вон паяльной лампой нагреть и сунуть в одно место, я потом скажу куда.
— Дело говоришь, есть и то, и другое найдем, ладно, садись к столу, поедим и потом начнем.
За обедом выпили еще пару раз, хорошо поели, потом Сидорович принес паяльную лампу и металлический прут с метр, как Шершень и говорил. Распалили лампу быстро, гул от нее пошел будь здоров, гостья смотрела на приготовления широко раскрытыми глазами, а уж когда из огня достали малинового цвета прут, нагревшийся в огне, понесли к ней, девочка не выдержала и заорала,
— Все скажу, только не надо, уберите все.
Были и слезы, потом была исповедь, потом рассказ. Прислали их уничтожить двоих сталкеров, как им сказали, сбежавшим к врагам с секретами военными и с последними разработками их ученых. При последних словах все трое рассмеялись от души. Девчонка вытаращила на них глаза,
— А что я сказала смешного? Шершень пояснил,
