Джемма, увидев распухший нос Фиччика, оглушительно заржала.
Фиччик немедленно обиделся, и только бутерброд величиной с него самого, наскоро сооруженный Луной, смог примирить его с действительностью. Скорчив Джемме гримасу, он с наслаждением впился остренькими зубками в еду.
Наконец-то Луна добралась до Смарагдиуса, чтобы попробовать то заклинание, которое у нее никак не получалось. За время учебы в земной школе она уже научилась вызывать небольшое землетрясение, выращивать разные растения, разговаривать с животными. Прошла основы селекции и теперь знала, как получить тот или иной оттенок у цветка или плода, и даже научилась менять их вкус. Они с Сентарией веселились, глядя на выпученные глаза и изумленную мордочку Фиччика, откусившего персик со вкусом редьки или банан со вкусом лимона. А что поделать? Неугомонный хранитель, постоянно совавший нос во все эксперименты, сам вызвался быть дегустатором.
Оставалось научиться главному: призывать из-под земли корни растений, которые во время сражения могли бы стать замечательными союзниками.
В ожидании Сентарии, которая была на уроке, Луна опять легла ничком на землю и попыталась прийти в состояние полной расслабленности.
Она пролежала так минут пять, и голова незаметно наполнилась разными мыслями. Сначала девочка стала думать об Эгирине. Вспомнила, как еще в их первую встречу поразилась его необычной красоте. Он точно был уроженцем Смарагдиуса – изумрудные волосы не оставляли сомнений. А вот орнамент на лице выглядел весьма своеобразно. Если у других жителей этого петрамиума рисунки были нежными, то у Эгирина шею и правую половину лица украшал чертополох. Длинные колючки, прорисованные с потрясающей точностью, могли бы производить отталкивающее впечатление, если бы не одна деталь. На каждой веточке стыдливо алел наполовину распустившийся бутон. Эти шелковистые цветы своей мягкой красотой перечеркивали суровость колючек, и в целом орнамент был по-настоящему красив.
Эгирин обладал благородными чертами лица: высокий чистый лоб, умные глаза, упрямо сжатый рот, длинные темные ресницы, которым Луна, как любая девочка, немедленно позавидовала.
«Нет, он не может быть плохим. Такое доброе и честное лицо, открытый взгляд… Что он такого натворил, что вынужден прятаться ото всех? – мучительно размышляла она. – Если его родители служили Жадеиде, то они уже давно заключены под стражу, значит, ему можно спокойно перебраться в Драгомир. Да и вообще, дети не должны отвечать за поступки родителей!.. Но на кого же он похож? Что-то неуловимо знакомое. То ли в манере пожимать плечами, то ли в повороте головы…»
