– Слушай, не может быть, что старая ведьма умирает, – сказал Рей.
Маримар содрала заусенец до крови у ногтя большого пальца. Орхидея хлопнула бы ее по руке, если бы увидела. Двигатель завелся, и они влились в уличное движение.
– Скоро узнаем.
* * *
Татинелли старалась успокоиться и не уронить вазочку с мороженым, которая стояла у нее на животе.
Мороженое было четырех видов: фисташковое, вишневое с шоколадом, ревеневое с ванилью и сорбет из маракуйи. И единственным, что она могла переварить на восьмом месяце беременности. Олимпия в штате Орегон не отличалась теплой погодой, но в тот весенний день неизвестно откуда на город накатила волна жары, поймав в ловушку будущую мать и усердно работающий кондиционер.
Она откинула голову на подлокотник дивана и вздохнула.
Ребенок не толкался уже пару дней, и она перепробовала все, чтобы расшевелить его, потому что это затишье заставляло ее нервничать. Ее врач, молодой человек, который сам никогда не вынашивал ребенка, сказал Татинелли, что все, что она чувствует и не чувствует, – совершенно нормально. Но это был их с Майком первый ребенок (первый из многих, как она надеялась), и любые покалывание, боль или необычное состояние заставляли ее волноваться.
Татинелли Салливан, урожденная Монтойя, росла единственным ребенком, и, хотя у нее было много двоюродных братьев и сестер, в какой-то момент все уехали из дома, в котором выросли, и больше не возвращались.
Ей было трудно объяснить Майку, что это был за дом. Во что верили ее отец и бабушка. Это были бы истории об истинных желаниях и женщинах, гадавших по звездам, о скользких морских девах и зачарованных реках. О призраках, которые могут проникнуть в дом, если не насыпать достаточно соли. О феях, живущих в облике насекомых на холмах их родового поместья в Четырех Реках. О волшебных вещах. Невозможных.
Майк родился и вырос в Портленде. Он был высоким и жилистым до такой степени, что казалось, будто его растянули. Он играл в бейсбол и баскетбол в средней школе и каждое утро проезжал тридцать миль на велосипеде по лесным тропам. Лучшим в Майке было то, что он не менялся. Разбуди ее среди ночи, она без запинки перечислила бы все его ежедневные занятия.
Это было глупо, но на выпускном вечере в школе в Четырех Реках Татинелли загадала желание. Она не хотела многого. Она не была похожа на Маримар, требующую объяснений от мира, или на Рея, горевшего огнем и цветом, или на младших кузенов, которые хотели славы и денег. Она не была похожа и на своего отца, мечтавшего быть мэром города, больше не существовавшего.
