Василий, пробыв несколько дней на воде, опять чувствовал сильную ломоту в ногах. Лисицын посоветовал ему ежедневно купаться на заре. Для Янси Сергей Петрович изготовил припарку из тертой моркови, а когда раны зажили, то и ему приказал купаться. Средства эти принесли обоим очевидную пользу.
Янси совершенно выздоровел. Он охотно принял участие во всех работах, согласился отрастить бороду и волосы на голове и одеваться по русскому обычаю. Из него вышел добрый, смышленый и работящий малый. Он раньше всех вставал и после всех ложился. Очень скоро научился всем земледельческим работам, не уступая в этом Лисицыну и Василию.
По случаю частых дождей хлеба должны были поспеть позже обыкновенного, но были хороши, рост имели исполинский, густоту необычайную, колос длинный и полный.
Однажды Лисицын вступил с Янси в разговор. Василий помогал с переводом.
— Скажи, Янси, отчего китайцы ненавидят русских?
— Они русских боятся. Ненависти нет.
— Почему ж боятся? Русские не сделали им никакого зла.
— В народе есть предание, что русские завладеют Амуром и всей этой страной. Начальники этого боятся.
— Но даже если это исполнится, какой вред потерпят от этого твои земляки?
— Начальники говорят, тогда вся Маньчжурия передастся русским.
— Ваши начальники — пустые говоруны.
— Нет, господин, их уши слышат, глаза видят: маньчжуры дружно живут с русскими и почитают вашего богдыхана.
— Так ты думаешь, что маньчжуры охотно перешли бы в подданство к русскому императору?
— Думаю так, господин.
— А ты перешел бы?
— Нет, господин, я люблю родину.
— Стало быть, ты при первом случае оставишь нас?
— Нет, на родине — смерть.
— Если б не страх казни, ты бы ушел?
— Нет, ты спас мне жизнь, ты добр со мной, как отец, я не уйду, пока сам не прогонишь.
Этот разговор еще более расположил Лисицына в пользу китайца.
Вечером первого июля Лисицын увидел с высоты скалы густой дым в стороне Лугового острова. Дым столбами поднимался к небу в нескольких местах. Когда Янси увидал этот дым, побелел как полотно.
— Скорей бежать! — закричал он. — Это наши, их много! Опасность действительно была велика. Все растерялись и не
знали, что предпринять. К Лисицыну, однако, скоро возвратилось присутствие духа; он распорядился как можно поспешнее делать плот — на плот у них было
довольно всякого материала. Обитатели Приюта с таким усердием исполняли поручаемые каждому работы, что к ночи успели построить плот, с перилами, прочный и вполне удобный для плавания по тихому озеру.
