— Какой ты упрямый! Видишь же, нет возможности перейти через пропасть.
— Вестимо не перескочишь. А вы все же подумайте хорошенько...
Василий продолжал ужинать, не обнаруживая ни нетерпения, ни тревоги, а Лисицын подошел к самому краю пропасти, чтоб лучше ее осмотреть. Стены ее были почти отвесные и скалистые, с острыми выступами, не представляющие никакой возможности спустится на узкое дно, по которому во мраке клокотал бурный поток.
Весь следующий день Лисицын осматривал расселину на протяжении нескольких верст, но повсюду встречал ту же грозную неприступность. Самым узким местом
оказался первоначальный пункт. Вернувшись только к ужину, совершенно измученный и недовольный своими поисками, Лисицын печально опустился на траву.
— Неужели вы ничего не придумали? — спросил Василий.
— Тут хоть год думай, ничего не придумаешь. Остается вернуться...
— Зачем ворочаться? Подумайте еще денек-другой — авось дело и сладится.
— Какой ты досадный, Василий! Сам придумывай переправу, а я отказываюсь.
— Полноте сердиться. Вы лучше у Бога разума попросите.
— Да что тут может сделать человеческий разум?
— Может, сделаем мост, удобный для прохода ну хотя бы пары волов с пустой арбой, а вещи мы и на руках перенесем.
— Мост? Ты с ума сошел, здесь крылья нужны.
— Нет, Сергей Петрович, придумайте мост. Для чего ж было учиться всякой заморской премудрости? Я в Питере слышал, за морем выдумали без лошадей ездить. Это похитрее моста будет. А я отосплюсь лучше, чтобы быть готовому к тяжелой работе.
Василий действительно спокойно улегся и заснул. В уме нашего героя еще ни разу не появлялась мысль о мосте. Василий дал ему новую идею, за которую Лисицын ухватился со всей энергией своего пылкого темперамента. Он всю ночь просидел возле расселины, чертя и делая вычисления, так что едва заметил величественный восход солнца. Наконец, усталый, бросился он на медвежью шкуру и крепко заснул. Василий с Петрушей подоили коров и успели плотно позавтракать, когда Лисицын проснулся.
— Что же, будет у нас мост? — спросил Василий.
— Будет! — отвечал Лисицын. — И этим мы обязаны тебе.
— Мне? Вот те на!
— Ты дал мне дельную мысль, и я приведу ее в исполнение. Товарищи дружно принялись за работу. Срубили три дерева,
из которых выпилили три бревна в семь саженей длиной и шести вершков в тонком конце. Вырыв три ровика перпендикулярно к краю расселины в два аршина глубиной и сведя их подошву на нет, погрузили в эти ровики бревна толстыми концами, так чтобы они наполовину своей длины были в земле, а другой половиной выдвигались над пропастью. Толстые концы бревен укрепили во рву сваями и засыпали землей, нагрузив сверху камнями. Выдавшиеся над пропастью концы бревен забрали поперечными тонкими бревнами. С края бревенчатого настила положили длинное тонкое бревно, касавшееся концом своим противоположного берега пропасти.
