– Чего ты? – только и спросил я.
– С твоего позволения, здесь мы расстанемся. Ты интересный мужик, Шипастый, и неплохой. Это сразу видно. Но я все-таки сам по себе. И чужие проблемы мне не нужны.
Его голос был странный. Тихий, будто приглушенный. Я почесал щетинистую щеку, уже догадавшись что произошло. И невольно отдавая должное ловкости Иллюзио. Как все провернул, чертяка. Но на всякий случай все же проверил. Попытался коснуться его и рука прошла сквозь голову нашего проводника.
– Ладно, можешь не прятаться, я не собирался тебя убивать! – громко сказал я. – Если хочешь, то будь по-твоему. Оставайся. Но я мог тебе помочь.
– Помогать надо тем, кто просит помощи, Шипастый!
Теперь звук получился неискаженный, а вполне нормальный. Такой, когда человек находится метрах в пятидесяти от тебя, еще и сверху. К примеру, на одной из крыш. Я практически безошибочно определил местоположение Иллюзио. Старенький дом в четыре этажа с высокими потолками. На соседнее здание ведут стянутые между собой толстые провода, с другой стороны строительные леса. Пацан продумал пути отступления. Создал иллюзию, что продолжает шагать рядом со мной, а сам успел сбежать. Думаю, если мы попытаемся броситься за ним, то есть вероятность, что наш недавний пленник уйдет. Он знает этот район гораздо лучше.
– А как же Никитка? Оставишь его?
– За нас не беспокойся, мы рано или поздно встретимся. Наверное, даже намного раньше, чем ты думаешь. Процесс насыщения у него с каждым разом увеличивается, но и он не бездонная бочка. И вот еще, Шипастый…
Он бросил с крыши небольшой мешок. Тот звякнул, упав на дороге, а я сразу догадался, что именно там находится.
– Не жалко? – спросил я его.
– Еще наберу. Ценность имеет только то, что дается тяжело или чего мало. Кристаллы у нас не попадают ни под одну из этих категорий.
Ну да, когда есть такой волшебный Никитка, процесс добычи опыта является таким же простым, как сходить до ветру.
– Алиса, принеси, – приказал я пассии.
В былые времена я получил бы кучу возражений на тему «Я свободная самодостаточная женщина». Но многочисленные смерти, потери и чернуха, которой в Городе хватало, вымыли желание быть не простой дворянкой столбовою начисто. У меня родилась мысль, что феминизм пышным цветом развивается в сытых странах, где у людей слишком много времени и мало забот.
– Почему нам помогаешь? – спросил я, глядя, как Алиса забирает камни и возвращается.
– Ну, я же говорил, что ты хороший мужик. Понравился мне и все такое.
