– Это была достойная битва, старший сын Несущего Свет, – похвалил я Тощего. – Теперь осталось забрать артефакт. Нас уже ждут. Их осталось всего четверо.
Демон возвел окровавленные руки к потолку, достав до него, и потряс ими. Наверное, это что-то значило, потому что его соратники, Мятежники с белой аурой, ответили яростным улюлюканьем. Даже Единорожек попытался что-то возопить, но осекся под грозным взглядом Тощего.
– Артефакты позволяют поглощать жизненную энергию существ, не убивая их. А заключая в себе, – продолжил я наш разговор, когда мы двинулись дальше. Времени оставалось мало, поэтому приходилось форсировать события. – И когда я соберу все артефакты и убью Голос, то все создания, живущие внутри артефакта, вновь освободятся. И станут править вместе со мной.
– Это все звучит…
– Понимаю, слишком фантастически, но у меня есть доказательства… Бумажница! – это я уже обратился внутрь себя.
– Слышу, не ори, – отозвалась валькирия.
– Нам срочно нужен Толстожопый.
– Шип, ты, конечно, никогда меня не слушаешь. Даже когда я бывают не права. Но это самая говеная твоя идея.
– Он нам нужен. На пару минут.
– Блядь, ты идиот? – взорвалась валькирия. – Заполненность свою видел? Мы потом просто можем не засунуть его обратно. И твоим телом будет управлять демон.
– Если мы сейчас не продемонстрируем его наличие, то это тело скоро разнесут на куски. И непонятно, кто с этим справится раньше. Артефакты или Тощий.
– Можно поглотить этого идиота без всяких доказательств.
– Вспомни себя, как ты упиралась. В результате я получил меньше жизненной энергии и потратил больше времени, чем с остальными. Он должен пойти на это добровольно.
– Только попробуй не вернуться обратно, – сказала мне Бумажница. – Я тебе такую сладкую жизнь устрою, охренеешь.
Следом ее голос сменил Толстожопый.
– Смертный, – довольно проговорил он. – Я опять тебе понадобился.
– Вроде того. Тут у меня твой собрат. Надо сказать ему пару слов на вашем языке.
– Ты хочешь поглотить его, – догадался Толстожопый. – И намерен сделать так, чтобы это произошло добровольно.
– Да, ты догадливый, что аж жуть. Но давай чуть ускоримся, время поджимает. Так что, поможешь?
– Хорошо, смертный, – согласился Толстожопый.
– Давай, – с содроганием рухнул я куда-то вниз.
Так глубоко, что даже небольших бликов света видно не было. Только блеклые тени. И голос. Знакомый, принадлежащий Толстожопому, и говоривший на незнакомом языке. То ли свистящий, то ли крякающий. И говоривший очень много и долго. Мне даже показалось, что слишком долго.
