Встречный взгляд.
Взгляд незнакомый, непостижимый, взгляд невозможный и чудесный, неожиданный и вечно ожидаемый, взгляд, пришедший как награда за годы верности и ожидания, бесконечно далекий и холодный в своей бесконечности, кроткий взгляд близкой дистанции.
Сон продолжался?
С достаточной уверенностью Анно мог утверждать лишь то, что ночь одна лишь властвует над миром…
Так было всегда. Так и будет.
В одной квартире, в обычной однокомнатной квартире на втором этаже старого кирпичного дома, в буфете, за мешком чернослива проживал гном средних лет и благообразной наружности по имени Бульон. Звали мы его также Булль или Булька, но за глаза звали, между собой, так как он, будучи в этих вопросах чрезвычайно щепетильным, панибратства и нарушения субординации не допускал. Жил он, как уже говорилось, за мешком с черносливом, поскольку просто обожал запах сушеных слив.
Но, конечно, больше всего на свете он любил пить чай.
«Чай! — скажете. — Эка невидаль! Кто же его не любит?»
Скажете так, и будете правы.
Однако для гномов чаевничать ну никак не характерно. Эль, пиво там — с восторгом и весельем, но вот чай — нет, разве что на больничной койке. Таков обычай и таковы предпочтения ВСЕХ гномов, в особенности же тех, кого Булль числил своими земляками.
Наш Булль, насколько он сам это помнил, был выходцем из девственных буковых лесов Южной Швапсонии. Историю своего появления на свет он обычно представлял следующим образом. В одну волшебную ночь, которая случается раз в году, когда колесо небесной повозки забирается на самую макушку лета, на землю, на травы и листья растений падает молочная роса из небесного молока. В полуночный час лунный луч преломляется в капле росы, что вскипает на лепестках огненного цветка папоротника, зацветающего только раз в своей жизни в эту ночь. Едва лишь это происходит, едва лишь капле удается поймать в себя лунный луч, она срывается вниз и, ударяясь о землю, рассыпается в хрустальном звоне. И тогда из смеси лунного света, хрустального звона и росного молока в подлунном мире появляется еще один гном. Обычный, между прочим, для гномов способ. Наш Булль именно им и воспользовался в свое время. Давно это было, очень давно, когда точно — он и сам не помнит. Тем более что у гномов своя хитрая система счета, которую Булль позабыл, как только перестал ей пользоваться, перейдя на человеческую. Да и в счете, по правде говоря, никогда он не был силен.
