Убийство Сталина — это была спецоперация, к которой долго готовились. Многих людей из окружения вождя убрали, например, Поскребышева, Власика, умер от отравления комендант Кремля. Берия заменил начальника ЛЕЧСАНУПРА, который непосредственно отвечал за лекарства. Когда Иосифу Виссарионовичу стало плохо, 28 февраля 1953 года созвали консилиум. После того как взяли анализ крови и мочи, выявили значительное увеличение печени, что явно указывало на отравление (число лейкоцитов было увеличено в четыре раза). Позже началась кровавая рвота, и цвет кожи изменился на ярко-розовый с синюшными оттенками.
А ведь он всегда был здоровым мужиком, единственное, что у него было: начальная стадия гипертонии, ревматизм в коленках и ничего больше. А тут такие симптомы! В своей записке профессор Русаков, который принимал участие во вскрытии тела, писал новому начальнику ЛЕЧСАНУПРА о том, что Сталин отравлен цианидами и, очевидно, синильной кислотой. Через три дня профессор Русаков скончался… Заявление Русакова я лично держал в руках!»
Проект сталинской записки был отвергнут теми, в чьи руки перешла власть. С приходом к руководству партии Н. С. Хрущева этот документ исчез.
Пономаренко был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС, переведен из членов Президиума ЦК в кандидаты и назначен руководителем Министерства культуры СССР, учреждения, которое впервые создавалось в нашей стране.
Неприязненное отношение к Пономаренко мстительный Хрущев вскоре распространит на сослуживцев и друзей Пантелеймона Кондратьевича. В хрущевский «черный список» будет занесен и Михаил Васильевич Зимянин.
* * *
25 июня 1953 года в Минске М. В. Зимянин выступал перед участниками Пленума ЦК Компартии Белоруссии. Впервые за всю историю своих пленумов и съездов белорусские коммунисты с удивлением слушали директивный доклад на родном языке. Еще больше удивило их содержание доклада.
Как следовало из выступления Зимянина, Центральный Комитет КПСС выражал обеспокоенность по поводу того, что белорусское руководство не поняло поставленных перед ним задач по выдвижению национальных кадров на работу в партийные и советские учреждения. Приведенные докладчиком примеры показывали, что в аппарате партийных органов кадры коренной национальности составляли всего 62,2 %. Так, в системе республиканского Министерства внутренних дел из 173 начальников районных отделов только 33 были белорусами.
Зимянин назвал ненормальным явлением ведение делопроизводства в партийных и советских органах республики только на русском языке, крайне малые тиражи книг, журналов и газет на белорусском языке, который фактически превратился в предметную дисциплину в большинстве школ и высших учебных заведений.
