В очередной раз я удивился невероятной технологии Лепестков, помогающей открывать порталы вблизи таких находок. Это, можно сказать, являлось самым настоящим чудом, особенно для Золотого мира, обитатели которого и без того уже давно нашли большинство сокровищ своего мира…
Магические школы, хоть и считались разобщёнными, по сравнению с единой Империей всё равно оставались той силой, что правила Золотым миром. Их влияние распространялось по всему миру, и лишь относительно небольшое население мешало школам полностью контролировать собственные территории. Мне кажется, Алексей всё же неправ. Даже если корабль всё ещё мог каким-то образом поглощать магию, главам школ об этом точно должно быть известно, и почему в таком случае они здесь ничего не тронули? Вот какой сейчас стоял главный вопрос.
— Впереди свет, — голос Василисы вывел меня из задумчивости, и я поспешил вперёд, в конце концов, всё это были лишь пустые предположения, которых можно было строить как угодно много.
На этот раз зал, в который мы попали, значительно отличался от тех серых подсобных помещений, в которых находились ящики. Хорошо освещённый, с высокими светлыми потолками, откуда лился мягкий свет дневных ламп, он больше походил на застывший во льду парк. Множество аккуратных крытых переходов почти у самого потолка, несколько странного вида беседок, установленных возле некогда настоящего пруда. Каменные дорожки из необычного, отливающего мягким синим светом кирпича. Ну и в центре огромного зала, там, где сходились все тропинки, была установлена статуя человека на высоком постаменте. Мужчина, облаченный в свободную одежду, чем-то похожую на обыкновенную тогу, держал в левой руке свиток, а правой указывал куда-то вперёд. На постаменте не было никаких обозначений, которые можно было бы принять за символы неизвестного алфавита. И, как обычно, стояла странная, давящая тишина, в которой слышались только наши шаги.
Вот теперь стало совершенно очевидно, что корабль не имел никакого отношения к Оранжевому миру с его подчёркнуто функциональными постройками, где удобству всегда отводилось самое последнее место, если вообще отводилось.
— Впечатляет, — заметил вслух Алексей, наблюдая снизу за фигурой человека, запечатлённого в камне. — Вам не кажется, что эта статуя чем-то похожа на нашего императора?
— Люди, наделённые властью, часто изображаются примерно одинаково, — отозвалась Василиса. — Но да, здесь даже черты лица в чём-то схожи. Забавное совпадение.
