Провода наушников, вылетевшие из плеера, безжизненно свисали из её ушей. Она смотала их и положила на письменный стол.
– Сам виноват. Подождал бы немного, и ничего бы не случилось.
– Если бы ты не влезла в мою комнату, тоже ничего бы не случилось.
София поняла, что должна что-то сказать. Джоэля нужно было в чём-то обвинить, чтобы повернуть ситуацию в свою сторону. Тогда виноватым окажется он, а не она.
– Ты случайно не видел мой шагомер? – как бы невзначай поинтересовалась она.
– Чего?
– Если ты взял мой…
– На кой чёрт мне сдался твой паршивый ШАГОМЕР?!
София хмыкнула.
– Кричать не обязательно. Это всего лишь вопрос.
– Окей. Так зачем мне нужно брать твой шагомер?
– Может, ты похудеть хочешь, – ответила София и засмеялась.
Джоэль понял, что он ей сейчас скажет.
– Мне-то как раз худеть не требуется. Это не я тут жиром зарастаю.
София перестала смеяться.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать? – и он добавил, делая ударение на каждом слове: – Я хочу сказать, что ты жирная. Мерзкая. И к тому же уродина. И я хочу, чтобы ты покинула мою комнату немедленно.
София не проронила ни звука. Джоэль же, напротив, никак не мог остановиться.
– Ты такая жирная, что бутылки звенят и подпрыгивают, когда ты топаешь.
– Каждой твой шаг – настоящее землетрясение.
– Таким жирным людям, как ты, вообще жить противопоказано.
И напоследок добил:
– Ну, чего же ты ждёшь? Неужели ты не чувствуешь, как с каждой секундой становишься всё толще и жирнее? Давай, иди побегай или ещё чем-нибудь полезным займись.
На теле Софии не было ни грамма жира, но это ничего не значило. Джоэль говорил о том, о чём всё время думала она сама, поэтому София верила ему.
– ВОН ОТСЮДА!
И она ушла.
* * *
Хелена опять задерживалась допоздна на работе, и весь вечер дома были только Джоэль и София.
Каждый закрылся в своей комнате. София слушала музыку, Джоэль сидел за компьютером и тупо пялился на чистый документ в текстовом редакторе, который через два дня должен был стать лучшим сочинением Швеции.
Он достал одежду Джонатана и разложил её на полу так, чтобы она приняла очертания человеческого тела, только без головы. Получившееся здорово смахивало на контур мелом, который в старых фильмах рисуют на полу вокруг тела на месте преступления. Джоэль смотрел, смотрел и с каждым вдохом и выдохом всё больше сосредотачивался на рёбрах своей грудной клетки, которая поднималась и опускалась. Странно, но чем активнее он пытался вдохнуть, тем меньше воздуха попадало ему в лёгкие. Джоэль сглотнул, откашлялся, сглотнул опять, но это не помогло. Что-то сдавило ему горло, и он не мог от этого избавиться (потому что на самом деле избавляться было не от чего).
